Венец Бога Справедливости

Андрей удивленно посмотрел на него, природа кристаллов в конец запутывала: она не вписывалась ни в какие известные правила и законы — оставалось только гадать: что это?

— Странно, всё это очень странно…

23 глава. Княгиня Бириимии

Полночь — не самое подходящее время для ужина, но так как другого времени не нашлось, то теперь вполне могло подойти и это. Ночной ужин, к слову сказать, был не редкостью для Андрея Бероева, особенно в последнее время, хотя для Беатрис это выглядело несколько странным. Но если еще её ужин после тяжелого дня понять можно было, то ночной визит к ней Марка Сметина — нет. Неужели он не мог поговорить с ней утром? Первым о неправильно выбранном времени ему сообщил Андрей, в натянутой форме пожелав подождать до завтра, но тот настаивал на своем.

— Да пойми ты, у меня поручение от главы Долины!

— Неужели оно настолько важно, что нельзя подождать до утра?!

— Да, это очень важно!

— Нет!

— Андрей, ты уже больше говоришь, чем говорил бы я!

— Ой, ладно! Заходите!

Андрей с большим неудовольствием пропустил Сметина в гостиную, указав рукой на диван, он пересек комнату и вышел во внутренний коридор. Спорить Марк не стал, решив, что с Беатрис можно поговорить и здесь. Через минуты три она вышла, вид у неё был очень усталый, Марк уже успел посетовать на собственную поспешность, ведь он, действительно, мог поговорить с ней и утром.

— Андрей сказал, что вы хотели меня видеть? — устало спросила она, садясь в кресло, напротив Марка.

— Да, я…, извините меня, что не даю вам возможности отдохнуть, но я должен извиниться перед вами за мое утреннее поведение, меня также послали послом от общества Долины, чтобы передать вам извинения всех.

Беатрис была тронута, Марк говорил очень искренне.

— Ничего страшного, вас можно понять.

— Да, я так же обязан предложить вам отдельные покои, вам, должно быть, ужасно неловко быть здесь.

— Ну, почему же, мне здесь очень хорошо и уютно.

— Да, но, — Марк замялся, он чуть наклонился вперед и, понизив голос, почти шепотом продолжил. — Вы не поймите неправильно, но Андрей… он всегда был буквально одержим вами, не знаю: заметили ли вы ваш портрет в его кабинете, но он там есть, и это не единственное доказательство моих слов. Он очень много читал о вас, его даже просили проводить лекции о служителях магического огня, и, поверьте, он знает столько, что профессор истории просил его назвать источники, из которых он это брал. Это всё не совсем нормально, и, — Марк смутился, он переловил её взгляд, полный недовольства, но всё равно продолжил. — Он угнетает вас, поэтому мы хотели бы попросить вас относиться к нему более трезво, и потому предлагаем сейчас отдельные покои.

— Это всё? — перебила его Беатрис, подымаясь с кресла.

— Нет, но, — Марк тоже встал.

— Мне неприятно это слушать, и еще более неприятно должно быть вам, когда вы ТАК говорите о своем коллеге. Он прав в своем решении покинуть это место! — заявила Беатрис и, более не желая удостоить Сметина вниманием, развернулась и ушла.

Когда она, недовольная, почти разгневанная вошла в небольшую столовую, Андрей тут же вскочил.

— Что он сказал тебе? Он оскорбил тебя?

— Тебя. Это, действительно, тот самый Сметин, который всегда помогал тебе?

Андрей печально опустил голову и тихо ответил.

— Да.

— Тогда он двуличный негодяй! Якобы взволнованный тем, что ты угнетаешь меня своим вниманием!

Андрей вскинул голову, он не верил своим ушам. Как Марк мог такое сказать, Марк Сметин, который всегда был ему верным старшим товарищем и наставником!

— Да, именно это он мне сказал, вначале, конечно, извинился за утреннее поведение от собственного имени и от лица всего общества Долины. А потом предложил переехать в отдельные покои, дабы избавиться от того угнетения, которое ты, будучи одержим мною, мне навязываешь! Какая подлость!

Беатрис подошла к столу и, отодвинув стул, села, нервно перебирая руками.

— Да что он знает об одержимости! Одержимость — это неосознанное чувство, влечение, с которым ты не в силах бороться.

Пока она говорила, Андрей вернулся за стол и сел рядом Беатрис.

— Что ты чувствуешь ко мне, Андрей? — задала она, неожиданный даже для самой себя вопрос.

Андрей посмотрел на неё, подперев руки о стол, он сложил кисти в один кулак.

— Ты дорога мне, я… не испытывал раньше ничего подобного, это что-то очень большое и пока, действительно, не совсем мне понятное. Но я никогда бы не пожелал тебе зла, только того, чтобы ты была счастлива. Знаешь, одна женщина, она действительно, угнетала меня своим вниманием, оно раздражало меня, бесило, не могло радовать по определению. Не знаю, но я почему-то уверен, что ты не чувствуешь ничего подобного.

— Конечно, нет! Я меньше суток в этом времени, и я твердо могу сказать, что за это короткое ты стал для меня другом и даже больше того…

Он осеклась, и невольно опустила голову, Андрей же не отрывал от неё взгляда.

— Выходи за меня замуж, Беатрис.