Венец Бога Справедливости

Диана Нечаева была правой рукой Андрея, не Марк Сметин, а именно она. Волшебница, обладающая незаурядным умом, выдающимися способностями, и, чего греха таить, прекрасной внешностью. Многие были влюблены в неё, и она влюблялась очень часто, даже брак не больно повлиял на неё, и только рождение ребенка поумерило её пыл. Она согласилась на увещевания мужа и семьи, вернулась в Каримэну, стала жить в красивом доме в Каримах, она думала, что сможет принять ту жизнь, или, скорее, та жизнь её, но ошиблась. Сначала она пыталась обманывать себя, но потом сказала твердо, что не может, и возвращается в Долину. Её муж, весьма посредственный маг, но занимающий видное положение в обществе, отказался возвращаться в Долину — да и что бы там могли ему предложить — тогда Диана оставила его, его и ребенка и улетела обратно. Они всегда навещали её, реже она их, хотя поначалу семья хотела порвать с ней все отношения. Она предпочла жизнь здесь, изучение законов Природы, передачу опыта поколений взамен непонятной и скучной ей жизни дамы высшего общества.

— Ты знаешь: я улетаю на поиски Яромира вместе с Беатрис. Мы решили лететь завтра, на рассвете. И я хотел бы, чтобы Башню в моё отсутствие возглавила ты, я сейчас был у Дэ" Найялы, он согласен.

— Э-э, — замялась Диана, "ты" ей точно не послышалось. — Почему я?

— Глупый вопрос. А кто?

— Ну, Сметин, там, или еще кто.

— Перестань, Диана, можно подумать, большую часть дел по части руководства делаешь не ты.

— Да, но…

— На "но" у нас нет времени. Лучше подумай, что хочешь спросить у меня, пока я здесь. Насчет кристаллов могу сказать, что их больше нет. Они, как мы и предполагали, принимают форму желаемого.

— Мирон говорил мне. Что…ты испытал, когда приказывал кристаллам?

— Ничего особенного, какое-то странное чувство опустошения. Так, словно я дорожку в километров пять с утра одолел.

— Мирон говорил примерно то же самое, ну а сейчас?

— Что сейчас?

— Разве этот перстень не…

— Нет, нет, это перстень предыдущего князя Бероева. Насчет того, чтобы надеть тот из кристаллов, я как-то не согласен был сразу. В них не чувствовалось должной силы, внешне всё как надо, а внутри никакого намека.

— В принципе, ничего удивительного, это же не настоящий материал, а только желание таковым его видеть.

— Это ты хорошо сказала, верно.

— Знаешь что, пойдем в главный кабинет, у меня пара вопросов по нескольким документам, похоже на твою ошибку.

— Ошибки надо исправлять, если это только возможно.

— Думаю, что да.

— Тогда идем.

Как с ней всё было просто! Если он или она ошибались, никто не боялся сказать это в лицо, но прямо указать на ошибку, чтобы её исправить. Сметин бы уже порцию намеков на ругательства высказал, а она очень спокойно сказала, как и всегда. Сама Диана же и никогда даже не задумывалась над тем, что спокойно выкладывает начальству о его ошибке, так было еще при Альчести. Хотя, конечно, повести себя так с большинством коллег было нельзя, но только не с Андреем.

— А с каких это пор мы на "ты"? — спросила она в дверях, как бы невзначай.

— С сегодняшнего дня, — также, невзначай, ответил князь, но потом всё-таки добавил. — Если очень режет слух, могу вернуться к исходной позиции.

— Не надо, я не против принять это.

— Анна, где сейчас сестры Домнины? — спросил Андрей перед входом в комнаты для девочек у первой попавшейся ученицы.

— Они у Иры, это сорок шестая комната. Прямо по коридору.

— Спасибо.

Андрей первым шагнул вглубь коридора, Беатрис последовала за ним. В коридоре сновало множество учениц, как и всегда в Долине, всех возрастов, так что оба дракона то и дело отвечали на приветствия. Коридор был очень просторным, красиво убран всевозможными цветами, картинами, гравюрами, рисунками. Оригинально устроенные световые приборы заставляли забыть, что здесь не бывает солнца, поскольку волшебницы соорудили настоящие окна, с занавесками, шторами, цветами на подоконниках. Свет, как истинный, солнечный, падал на колонны, стены, расписанный потолок и выложенный паркетный пол. В некоторых местах у стен стояли тумбы и даже маленькие диванчики. Устанешь — можешь присесть, отдохнуть. Словом, здесь чувствовался уют.

Стук в сорок шестую комнату заставил ее обитателей смолкнуть и замереть. Обе сестры испуганно посмотрели на дверь — кто мог придти к ним? Если кто-нибудь посочувствовать, то лучше не надо — Иру любое напоминание повергало в ужас.

— Может, хотят узнать, как ты?

— А если опять с вопросами?

— Я посмотрю? — предложила Марина, умоляюще взглянув на сестру, ее такое пребывание вдвоем, взаперти, пугало едва ли меньше.

— Нет, ты лучше спроси сначала.

— Ну, я так и хотела.

Девочка спрыгнула с кровати и, подойдя к двери, прислушалась: может, те, кто стучались, уже ушли? Но нет, едва она прислонила ухо к двери, как просьба войти, вновь дала о себе знать. Девочка, ахнув, невольно отпрянула от двери.

— Кто там?

— Мариночка, это я, Беатрис и князь Бероев.

— Ну, что? — шепотом спросила девочка у сестры. — Может, впустить? Они хорошие!

Ира молча кусала губы, нужно было что-то решать, и Марина открыла дверь.

— Входите, только у нас не очень убрано, но…