Венец Бога Справедливости

— Ура! Я дома! — Марина прыгала от радости, а вот Ире вновь стало страшно, она побледнела едва ли не больше Беатрис, когда та узнала о существовании Зору в этом времени.

— Прошу вас, проходите, — говорил дворецкий, указывая гостям на два резных дивана. — Господину и госпоже уже доложили о вас.

Все заняли места на диванах, Мирра расположилась рядом с Виолой на том, что поменьше, а все остальные на том, что побольше. Марина уже хотела подняться наверх, пойти поздороваться со слугами, проверить свою комнату, но Андрей остановил ее.

— Нет, мы подождем ваших родителей.

— Хорошо, — на редкость серьезно ответила девочка, — я понимаю.

Через несколько минут вниз спустились хозяева дома, Игорь и Алиса Домнины, обоим им было уже под пятьдесят. Узнав о возвращении дочерей столь рано, да еще в сопровождении самого князя Бероева и некой красивой женщины, которая, судя по всему, являлась его женой, обрадовало и испугало их одновременно. Чем это могло быть вызвано — они боялись предполагать: явно, не успешным досрочным завершением дочерьми этого учебного сезона. Но, вопреки их опасениям, князь Бероев встретил их довольно дружелюбно, и даже представил им свою жену, имя которой, Беатрис Кудашева Нежинская, повергло их на некоторое время в онемение, чем и воспользовался Андрей.

— Мы можем поговорить наедине? Только вы, я и моя жена.

— Да, да, конечно.

— А девочки могут пока идти к себе. Что касается двух наших спутниц, то им лучше подождать здесь.

— Да, да, — смущенно закивал господин Домнин, — Гриша, займись пока этими барышнями.

— Слушаюсь.

— Идемте, князь. Княгиня.

Они прошли в кабинет градоначальника Великого Холма, хозяин которого сейчас потерял привычные ему стойкость и уверенность.

— Прошу, садитесь.

— Благодарим. Только, — попросил Андрей, — мы можем перейти на язык Каримэны? Или хотя бы на древнеэльфийский? Дело в том, что Беатрис в силу перенесения во времени тяжело понимать измененный идэлийский.

— Да, да, конечно. Пусть будет ваш язык: и я и Алиса хорошо его помним.

— Вот и славно. Тогда перейдем к делу. Это письмо просил вам передать глава Долины Времен Года, но прежде, чем вы прочтете его, мы хотели бы просто поговорить.

— Что случилось? — спросил господин Домнин, вконец расстроенный и сникший.

— Да, вы не волнуйтесь так, хотя дело, действительно, серьезное.

— Что они натворили? — спросила Алиса.

— Ничего такого, что могло бы сравниться с тем, чему подверглась ваша дочь, Ира, — сказала Беатрис. — Сейчас вы должны решить, что важнее для вас: любовь к ней или почитание устоев общества.

— Боги! Что случилось?

— Вы не ответили, — напомнил Андрей.

— Конечно, конечно, любовь.

— Тогда… Вы помните господина Виктора Храмова?

Супруги кивнули.

— Недавно состоялся суд над ним. И одним из самых тяжких обвинений против него стало обвинение в преступлении, которое он совершил по отношению к вашей дочери.

— Страшно сказать, что ей пришлось пережить, — сказала Беатрис, после рассказа о преступлениях Храмова, — и сейчас вы должны помочь ей. Если вы отвернетесь от ее, то потеряете, навсегда.

— Господи, как такое было возможно?! — из глаз госпожи Домниной ручьем текли слезы, муж ее тоже вот-вот готов был расплакаться.

— Об этом, я так понимаю, известно всем?

— Да, тайну из этого теперь не сделаешь, — подтвердил Андрей, — вы должны быть готовы к тому, что об этом будут, и будут говорить.

Со вздохом Игорь опустил голову на руки, облокотясь о стол, то, что он не стал успокаивать жену, и следующие его слова заставили Андрея пожалеть о принятом решении и несогласии своем с Дэ" Найялой.

— Это… это возмутительно! Как я теперь всем в глаза смотреть буду, и как будут смотреть на меня?!

— Господин, что случилось — того миновать.

— Не миновать?! А почему вы, в вашей Долине, не следили за этим? Почему не проверяли Храмова? Почему?!

— Господин Домнин, я прошу вас, успокойтесь, этот случай ужасен, и руководство Долины так же шокировано этим происшествием, но криками и возмущениями здесь ничего не решишь.

Игорь готов был разразиться гневными обвинениями в адрес всех членов ордена магов Долины Времен Года, но его неожиданно пресекла Беатрис.

— Так вы следуете своим словам? Так утверждаете вы о своей любви к дочери? Да, в Долине не смогли пресечь дерзкого и неслыханного преступления, оно случилось, и теперь преступник должен и будет наказан. Но даже и это не самое главное — ваша дочь пыталась кончить с собой, она боится, и в первую очередь вашего гнева, но должны ли его проявлять любящие родители к их пострадавшим детям? Да, на вас теперь все будут смотреть, все будут говорить, но на вашем месте я бы попыталась сохранить себя и не становиться марионеткой нравов общества. Что они значат в сравнении с вашим ребенком? Тем более таким, как ваша Ира, она замечательная девушка, не губите ее!

Оба Домниных замерли, никто из них не хотел возражать. И, несмотря на то, что чувства в их душах роились самые противоречивые, все-таки та самая любовь, о которой говорила Беатрис, одержала верх.

— Мы ничего не поставим ей в упрек, — сказал Игорь после продолжительного молчания. — Даю слово.