Венец Бога Справедливости

— Также работать на своих хозяев, но за деньги.

— И когда они себе на жилье заработают! Хорошо если детям или хотя бы внукам смогут что-нибудь дать!

— Адельберт, я знаю, но и ты должен понимать, что если мы сейчас кинем все деньги на строительство домов, школ, больниц, то мы не через какие налоги их уже не соберем!

Король резко встал, тяжело дыша, он подошел к окну.

— Я хочу поговорить с ними сам. Можешь это устроить? — Адельберт повернулся и внимательно посмотрел на Антонио. — Только что б я так же, как с тобой поговорить мог, откровенно и непосредственно о деле. А то мне это тоже надоело. Все уходят от прямого разговора, все обманывают, говорят, что приказы не доходят на места, деньги по непонятным причинам не поступают из казны. Я… хочу уже что-то делать. Мне ведь тоже нелегко.

— Я понимаю. Как только найду Вронского, поговорю с ним.

— Спасибо, все-таки хорошо, что я пришел к тебе. Ну, пойдем завтракать. Мариса, поди, уж изнервничалась.

Но Антонио сегодня не суждено было пойти к утреннему столу, едва он и король вышли из кабинета, и маг уже собирался закрыть дверь, как из-за поворота показался Алкид, его слуга (бывший раб).

Итак, Алкид вышел из-за поворота, он, не найдя Антонио в столовой, решил проверить: не задержался ли тот в своем кабинете. Алкид поклонился его величеству и своему господину, а потом протянул королевскому магу сверток.

— Что это?

— Срочно пришло, из Долины Времен Года.

— Из Долины? Кто привез? — спрашивал Антонио, беря в руки сверток.

— Их гонец.

— Он еще здесь?

— Он в приемной, сказал, что будет ждать вашего решения.

— Решения? — Антонио искренне удивился, и… испугался. Яромир, а дело, без сомнения касалось именно него, что-то натворил, иначе бы гонец из Долины не стал ждать его решения. — Проводи меня к нему, Алкид.

— Хорошо, господин.

— Антонио!

— Не жди меня, Адельберт.

— Может, мне с тобой пойти?

— Нет, не нужно, я сам.

Алкид проводил Антонио в приемную, где ожидал гонец из Долины — представитель Царства Льва. Сами они себя называли детьми Льва, но драконы именовали их людьми за быстротечную, в отличие от них самих, жизнь. Мужчина поклонился вошедшим риданцам.

— Вы уже приняли решение, господин?

— Еще нет, я… не читал письмо.

Мужчина не скрыл своего удивления, но все-таки сказал.

— Тогда вы можете прочесть его сейчас.

— А вы можете рассказать о его содержании?

— Зачем? Там все сказано — я только должен передать ваше решение.

— Также сокрытое в письме?

— Я знаю содержимое пакета, который вы держите в руках, но, боясь, что я не смогу утаить чувств, с тем связанных, поэтому прошу вас: прочтите написанное главой Долины и Школы.

— Хорошо, — медленно сказал Антонио и, отойдя к окну, раскрыл пакет.

Пробежав по листку глазами, Антонио пошатнулся и невольно ухватился за спинку стула. Алкид, тут же спросил.

— Господин, вам плохо?

Антонио молчал. Тихо опустился он на сиденье и, подперев руку о подоконник, опустил на нее голову.

— Господин, — Алкид подошел к нему, с тревогой смотрел он на хозяина, который теперь с застывшими в глазах слезами неотрывно смотрел в одну точку.

— Господин Корелли, каково будет ваше решение?

— Я… что вам даст мое официальное несогласие с его действиями? Возможность наказания?

— Он и так будет наказан, как только его найдут.

— Тогда я не понимаю!..

— Ваше официальное несогласие — порицание действий Яромира. А ваше молчание — сомнение в его виновности и в правильности действий руководства Долины.

— Ну, насколько я понял из письма, в вашем руководстве тоже не все гладко.

— Да, это так, но никто и не скрывает этого от вас, и не от кого тоже. Мы в состоянии признать наши ошибки, как в назначении господина Храмова на пост заместителя Долины, так и в принятии в школу вашего приемного сына.

— Значит, последнее тоже ошибка. Может, вы и меня тоже обвините? Скажем в том, что я позволил ему поехать в Долину, позволил сдавать экзамены, написал рекомендательное письмо, что я, в конце концов, не внял настоятельным просьбам принца Каримэны, у которого хватило наглости писать мне об очевидных слабостях моего сына?!

Гонец холодно посмотрел на Антонио, но не отразил на лице и толики возмущения.

— Я не понимаю ваших обвинений. И надеюсь также, что они не войдут в ваш ответ главе Долины и Школы.

— Не войдут? — Антонио болезненно рассмеялся, так что Алкид с опаской посмотрел на него.

— Господин Корелли, я прошу вас успокоиться и принять достойное решение. Я могу подождать.

Мужчина собрался покинуть комнату, но Антонио остановил его.

— Не надо. Я в состоянии ответить сейчас. Извините, что сорвался.

— Ничего, я понимаю: вам тяжело.

— Тяжело, очень тяжело. Я никогда не думал, что все может обернуться вот так! Не думал, тогда как мне говорили об этом, указывали на очевидное. И все из-за моей обиды, глупой, на самом деле, обиды!

Антонио вновь опустил голову на руку и, с трудом сдерживая слезы, сказал.

— Я даю вам мое порицание его действий, подождите — я напишу письмо.

Гонец поклонился и вышел из приемной. Сейчас у него было время немного передохнуть и подкрепиться — ожидавшая в коридоре служанка повела его умываться.