Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал (СИ)

Тем временем Мирра проснулась, удивленно посмотрев на стоящих рядом нее мужчин. Она не могла понять: что разбудило её, а ведь что-то разбудило. В своем воплощении в теле риданской девочки тэнийки, она не обладала острым слухом, потому не сразу посмотрела наверх, и последнее сделала только тогда, когда странная волна призыв: "Взгляни на небо!", не проникла в ее сознание.

- Андрей! Они... все там! - воскликнула она, поднимаясь. - Мы должны лететь с ними!

- Нет, - тут же возразил Амедео. - Мы полетим следом, но не ближе, чем на расстоянии в несколько километров.

- Но мы нужны друг другу!

- Я знаю.

- Не знаешь! - воскликнула Мирра в каком-то запале и в тот же миг испугалась своих слов: откуда они появились? Сама она не могла такого сказать.

- Хорошо, догадываюсь. Тебя это устраивает?

Устраивает, но не ту её часть, что овладевала сознанием Мирры, все более и более уверенно. Девушка покорно опустила голову, почти закрыв глаза.

- Мы будем ждать, - властно произнес Амедео.

***

Холод и боль железными нитями пронизывали сознание Лидии, и бичами терзали тело, с каждым шагом убавляя способность идти дальше. Нет, останавливаться нельзя, эти слова вновь и вновь всплывали в голове девушки, перейдя в тот статус навязчивых идей, которые даже на фоне ярких мыслей все равно продолжают звучать. Первые метров десять она то и дело останавливалась, в ужасе озираясь по сторонам: ей казалось, что он где-то рядом, что он идет по пятам, и вот-вот настигнет. А если он опять возьмет и появится подле нее? Нет, нет, ведь она видела, как Балскове что-то забрал у него, и Яромир потом очень расстроился. Наверняка, он хотел сразу переместиться к ней, но не смог, иначе бы он не стал тянуть. А забрать Син мог только эти кристаллы, невидимые...

Лидия болезненно озиралась по сторонам, медленно продвигаясь вперед. Вперед - во всяком случае, ей так казалось. На самом деле она неоднократно петляла вокруг той поляны, куда ее перенес Яромир, как петлял и он.

Яромир, лишенный привычной возможности ориентироваться в пространстве был полностью подвластен чувству потерянности в лесу, с той лишней разницей, что этот лес теперь для него стал непроходимой чащобой. Он постоянно спотыкался, часто падал, исцарапав оставшиеся участки неповрежденной кожи. Ощупывая деревья, он пытался успокоиться и запомнить очертания коры, но это укладывалось только в рвение и стоило ему начать спокойно руками проводить по стволу, как терпение в нем трещало по всем возможным швам и рушилось.

Все неуверенней девушка шла, но двигалась, и вдруг. Рядом нее хрустнула ветка, одна, потом другая, и, в довершение всего, раздались слова.

- Да не помню я!

Это был его голос, Яромира. Чего он не помнил, Лидию не волновало, она подметила про себя только одно: он ничего не говорил в ее адрес, значит, он не обнаружил ее присутствие для себя. Девушка вновь замерла, силясь утихомирить бешено клокочущее сердце. Меж тем Яромир приближался к ней - Лидия прижалась к стволу дерева.

- О-о! - стонал он, прикладывая руки к пустым глазницам. - Как же больно!

Яромир облокотился рукой о ствол дерева. Наклонив голову, он тяжело дышал. Выглядел он жутко, пустые глазницы как темные ложбины оврагов пугали и отталкивали - это не было больше лицом. Потом он пошел, медленно, опираясь на деревья, еще четыре ствола и дойдет очередь до нее, но Лидия не могла пошевелиться, остатки мужества покинули ее. Три, два... он облокотился о соседнее дерево - Лидия закрыла глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не потерять сознание. Яромир не заметил её и побрел дальше, а она, она обессилено опустилась на землю и беззвучно заплакала, слезы текли ручьем, и она могла только глотать их, снова и снова.

25 глава. Гнев принца

- Значит, Каримэна тебе не далась? - чуть насмешливо спросил Горавн.

Он и Син Балскове беседовали в храме Бога земных недр, в огромной светлой зале, усиливающей приход света позолотой стен. Эта была своеобразная приёмная, примечательно, ибо дальше Горавн не приглашал его. Конечно, Син мог в любую минуту перенестись в сокровенные уголки дворца, но он не хотел портить отношения со здешним хозяином.

- Не далась, - Балскове едва сдерживал гнев, всем видом стараясь не выдавать своего внутреннего настроения.

- И что ты намерен делать?

- Я намерен расспросить тебя, друг мой: в чем особенности строения завесы Амедео Ти-Ириса?

Горавн рассмеялся, открыто, на этот раз не сдерживая презрения.

- Скромное желание, ничего не скажешь! Да только, известно ли тебе, Син, что настоящий маг, если он, действительно, создал что-то стоящее, не раскрывает секретов своего творения любопытным душам. Зору даже и словом не обмолвился своей любимой доченьке: в чем сила его перстня, а ведь она спрашивала его еще будучи маленькой, доверчивой, наивной, какой он желал видеть её и какой безудержно любил. Боюсь, ты слишком поторопился, убив Амедео, хотя, может, и нет: не думаю, что какие-либо угрозы могли заставить его раскрыть тайну собственного творения!

- А Амнэрис? Она может знать?