Венец Чингисхана

В его глазах проступила тень сомнения. Очевидно, подлец все же имел представление о том, какое жилье я получила. Не то чтобы он заподозрил меня в коварных планах, но все же та квартирка, куда меня загнала Аксюта, вряд ли могла считаться идеальным любовным гнездышком. Уж чем-чем, а романтикой там и не пахнет. В конце концов Антон вообразил, что я мечтаю встретиться с ним в интимной обстановке. Кроме того, особого выбора у него не было…

– Хорошо, – согласился он. – Значит, там, через два часа!

Ровно через два часа я подошла к дому, где провела самые ужасные недели в своей жизни. От одного только вида его мрачного фасада из красного кирпича у меня засосало под ложечкой и заломило затылок. Но нужно было довести план до конца, и я прибавила шагу.

Антон прохаживался перед подъездом, то и дело посматривая на часы. На лице у него было выражение брезгливого недовольства – вот, мол, на что приходится идти ради любимого дела!

«Ах ты паразит! – подумала я. – Ну ничего, ты у меня надолго запомнишь этот день!»

И тут же устремилась к нему с выражением радостного нетерпения на лице. Я даже приоделась, сменив старенький сарафанчик на длинную юбку и простую майку. Юбку я купила когда-то давно в турпоездке – была экскурсия в монастырь, а в шортах строгие монахи женщин не пускали. Юбки эти продавались тут же, возле ворот, сами понимаете, как они выглядели. И вот зараза свекровь, когда собирала мои вещи, положила эту юбку. Увидев ее, я выругалась – лучше бы кастрюлю какую дала или чашку, а вот теперь юбка пригодилась.

Я еще подвела глаза и накрасила губы – пускай Антон думает, что я многого жду от нашей встречи.

Антон увидел меня и тоже придал своему лицу приличествующее случаю выражение.

– Дорогая! – воскликнул он, кидаясь мне навстречу. – Я боялся, что ты не придешь!

– Дорогой! – ответила я таким же тоном. – Я боялась, что ты меня не дождешься!

Вот так вот. Единственное, что меня примиряло с таким обменом фальшивыми проявлениями чувств, – предвкушение скорой расплаты с этим подонком. А его, как я полагаю, грели мечты о будущем собственном ток-шоу.

Тут мне совсем некстати пришло в голову, что некоторые семьи так живут годами – ложь в обмен на ложь, фальшивые проявления чувств ради каких-то мелких сиюминутных выгод…

Впрочем, мне сейчас было не до философии и психологии семейной жизни.

Я открыла своим ключом кодовый замок на подъезде, и мы с Антоном вошли внутрь.

Поднявшись на пятый этаж, я с удовлетворением отметила, что входная дверь квартиры стоит на своем месте. Крепко все же делают у нас некоторые вещи!

Чувствуя понятное волнение, я вставила ключ в замочную скважину.

Теперь осуществление моего плана зависело от того, в какой фазе находится в данный момент Витька. Если он в активной стадии запоя – нам и в квартиру-то не удастся зайти. Если же он в тихой стадии – мой план сработает на все сто процентов.

Впрочем, судя по тому, что за дверью царила тишина, скорее всего, все будет как надо…

Я открыла дверь и осторожно заглянула внутрь.

В коридоре все выглядело как обычно – пейзаж после боя. Я вошла, втянула Антона и закрыла за ним дверь. Он огляделся по сторонам и заметно побледнел:

– Ой, мамочки, что это здесь случилось? Здесь что – произошел террористический акт?

– Да ничего страшного, – поспешила я его успокоить. – Соседи ремонт затеяли…

– Ремонт? – переспросил он недоверчиво. – Как-то непохоже…

– Ну да, ремонт! Ты же понимаешь, перед ремонтом нужно все ободрать, отчистить…

Я не успела договорить, потому что в коридоре появилась старуха. Она была одета в свой неизменный халат, сквозь реденькие седые волосики просвечивала розовая младенческая кожа. И выражение лица было соответствующее – на губах играла бессмысленная радостная улыбка, глаза ничего не выражали. Впрочем, увидев меня, она вдруг тоненько захихикала, показала корявым пальцем в сторону кухни и потом поднесла этот палец к губам.

Ага, надо понимать, Витька на месте! А бабка-то, оказывается, частично соображает!

Теперь я чувствовала себя как укротитель, входящий в клетку к хищникам, – страшно, но дело делать надо!

Антон, похоже, тоже занервничал – разгром в квартире и сумасшедшая старуха кого хочешь напугают. Я на всякий случай взяла его за локоть, чтобы не улизнул в последний момент, и потянула в сторону кухни. На первых порах он слегка упирался, но потом пошел как миленький – видно, вспомнил про свое ток-шоу.

На кухне картина была обычная – разгром, конечно, но не хуже, чем всегда. Видно, после последнего Витькиного загула Анька успела кое-как прибраться. И сам виновник торжества сидел посреди кухни на трехногом табурете в позе роденовского мыслителя – подперев кулаком подбородок и тупо глядя перед собой.

Ну, ясно, мне повезло – он сейчас находится на завершении пассивной стадии запоя, то есть мучительно раздумывает, где бы раздобыть выпивку. И как раз в этом я ему помогу. Анька, конечно, будет очень недовольна – но тут уж каждый за себя.

– Здравствуй, Витя! – проговорила я жизнерадостно. – Познакомься, это – Антон, мой… муж.