Венец демона

Она сидела белая, как мел, и с трудом дышала. Варя же покрылась испариной и с силой прикусила побледневшие разом губы. Я прислушалась к себе - тело колотил лихорадочный озноб, а мышцы казались свинцовыми. Вот это выпала из реальности, что даже ухудшения самочувствия не ощутила.

- Ох, Велес всемогущий! - воскликнула Азалия, хватаясь за голову, - что же ты, Васька окаянная, натворила!

Красавица в панике заметалась по беседке, пытаясь настроить какой-то магический прибор, но явно из-за трясущихся рук не добиваясь успеха. Я же, находясь в каком-то полусознательном состоянии, приглядывалась к мутной картинке, возникшей вдруг перед глазами. Юная красавица, так похожая на мою маму, крепко держала за руки хмурого высокого мужчину с желто-зелеными глазами.

«Во мне кровь навов, душа моя, - хрипло вещал фантом в моем расшалившемся воображении, - я не смогу измениться...»

Картинка совсем поплыла, скрывая от меня ответ маминого двойника и страстный поцелуй, как мне показалось, а прямо перед моим взором возникли знакомые темные тоннели.

- Ворошилова! - прошипел мне почти на ухо голос наставника, наполненный яростью, - не сметь отключаться!

- Зачем я Демону? - прошептала я одними губами, голос куда-то пропал, стараясь вцепиться в плечи Сатаны, чтобы не завалиться на бок.

- Что за бред? - остолбенел мужчина, бесцеремонно подхватывая на руки мое слабое тело, - демоны - выдумка христианской религии!

А где-то в стороне слышались Васькины горькие всхлипы, и необычайно жесткий и злой голос директора. Мне захотелось что-то сделать, как-то оправдать наивного ребенка, но сознание-предатель остаться со мной не пожелало, поэтому я очень скоро стала проваливаться в темноту, привычно ощущая терпкий аромат миндаля.

- Вы такой вкусный, - промямлила я вконец заплетающимся языком на ухо своему ходячему кошмару.

- Ворошилова! - донеслось до меня откуда-то издалека обреченное, - ты маленькое порождение хаоса!

***

Сознание возвращалось ко мне рывками, то погружая меня в коридор, полный навов, то кидая в чернильную пустоту Грани. Сквозь болезненную дрему меня попеременно колотил сильнейший озноб и заставлял скидывать одеяло неестественный жар. Только все это время, проведенное в бреду, я была уверена, что кто-то находится неуловимо рядом, изредка держит меня за руку, когда я мечусь по кровати, и шепчет успокаивающие слова.

- Ну что ж, - донесся до меня приглушенный голос Михаила-целителя, когда окружающая реальность стала более или менее узнаваема, - кризис девочек миновал, так что к вечеру они уже должны прийти в себя. Правда, Альбина кое-какие сомнения вызывает...

- Серьезно? - раздался скептический голос наставника, - а по мне так она одна из их троицы в бреду, и ее лихорадит.

- Задам я трепку этой пустоголовой Ваське! - громко и с чувством произнес Богатырь.

Он впервые на моей практике был настолько сильно зол, да ни на кого-нибудь, а на собственную ненаглядную дочь. Надо собраться с силами. Зачем он так Ураган ругает? Я должна сказать им, что девочка не виновата ни в чем. Хотя я даже не поняла, в чем ребенка обвиняют.

- Вот как чувствовал, что Азалии не стоит доверять ребенка, ведь ничему не научила! Все, Васька с этого момента в замке живет и никакого леса! - закончил он более спокойно и устало.

- Не торопись, - отрезал Сатана, отчего сразу захотелось вытянуться по струнке и отсалютовать. Страшен мой наставник, как дьявол страшен. Тьфу ты, как Чернобог. Все время забываю я про истинную религию.

Я аккуратно приоткрыла глаза, пытаясь осмыслить происходящее до конца и отогнать уже заунывный шум в ушах. Меня все еще бил озноб, а глаза щипало даже от тусклого света ночников. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я заставила себя приподняться на кровати. Замутило, зато полностью осознала, что такое немощность. Еще немного позанимавшись дыхательной гимнастикой, я огляделась. Ощущения и слух меня действительно не подвели - я находилась в целительском крыле, а из-за двери дяди Миши слышался уже негромкий разговор. На соседних кроватях по очертаниям я угадала Лису и Варю, они были без сознания. Я даже обеспокоенно прислушалась, дышат ли они, чуть не распластавшись на полу при этом, но вот Лиса нахмурила лоб и резко перевернулась на спину, что-то неразборчиво лопоча. Значит, спят. Я облегченно выдохнула и аккуратно спустила ноги на пол, умудрившись пару раз запутаться в одеяле. Тело было словно чужое, а контроль движений давался с трудом. Сколько я просидела в неподвижной позе, борясь с тошнотой, понять так и не смогла, может, минут пять, а может и все полчаса.