Венец для королевы проклятых

В лицо пахнуло жаром, руки обожгло адской болью. Чувствуя, как горит ее собственная плоть, Гвендилена изо всех сил старалась сдержать крик, а главное – не потерять присутствия духа. Схватив малыша, она бегом бросилась прочь из кухни, на открытую галерею – туда, где в темном небе расцветали разноцветные вспышки фейерверков, слышались музыка и веселые голоса.

Ребенок больше не кричал, он затих у нее на руках, и маленькое тельце как-то странно обвисло. Сейчас он казался очень тяжелым… Страшно было, что он умер или вот-вот умрет.

В этот миг Гвендилена даже почувствовала жалость к нему – такому маленькому, беззащитному и, скорее всего, обезображенному до конца жизни.

«Я не хотела этого… Не хотела!» – твердила она про себя.

Распахнув тяжелую дверь, Гвендилена чувствовала, что и ее силы на исходе – кружилась голова, в ушах звенело, и все вокруг будто подернулось зыбкой туманной пеленой. Она понимала, что вот-вот потеряет сознание.

– Помогите… – успела крикнуть она, медленно сползая на пол по стене и стараясь не выпустить из рук малыша, – помогите, он упал в очаг…

Глава 6

Когда Гвендилена пришла в себя, было уже утро. Солнце стояло высоко, и девушка испугалась, что проспала. Теперь, пожалуй, ей достанется от старшего повара… Но почему так тихо вокруг?

Еще больше ее удивило другое – постель была мягкой и чистой, а комната, хотя и небольшая, тоже выглядела опрятной. Даже самый воздух пах по-другому – свежестью и сушеной лавандой, а не кухонным чадом и копотью.

Гвендилена попыталась было встать, оперлась рукой о край ложа – и вскрикнула от боли. Только сейчас она заметила, что ее руки до самых локтей туго перевязаны льняным полотном. Рядом, на низкой скамеечке, сидела какая-то девушка в платье из серого холста, чепце и переднике и тихо дремала, склонив голову на грудь. Заметив, что Гвендилена открыла глаза, она почему-то вдруг всполошилась, всплеснула руками и выскользнула за дверь.

Оставшись в одиночестве, Гвендилена блаженно вытянулась под одеялом. Вспомнив события прошлой ночи, девушка чуть не расплакалась, но уже не от боли, а от радости. Удалось! Неизвестно, что будет дальше, но раз она здесь, а не в темнице и не на опостылевшей кухне, значит, все получилось, как она хотела.

Скрипнула дверь, и в комнату вошла невысокая женщина средних лет в простом темном платье, с большой кожаной сумкой в руках. Не говоря ни слова, она придвинула столик поближе к кровати и принялась раскладывать на нем какие-то склянки, инструменты, чистые бинты…

– Кто ты? – спросила Гвендилена.

– Я Гила, целительница. Протяни руки, я должна перевязать. Будет немного больно.

Она говорила очень серьезно, бесстрастно, без намека на улыбку или сострадание. В голосе ее слышался какой-то странный, нездешний выговор. Гвендилена еще никогда такого не слышала.

Немного оробев, она покорно протянула руки. Женщина принялась разматывать повязки – осторожно и ловко, невнятно бормоча себе под нос. Гвендилена старалась не вскрикнуть – это и в самом деле было больно… Но не так чтобы очень.

Осмотрев ее руки, Гила удовлетворенно хмыкнула. Потом она долго, тщательно смазывала ожоги какой-то пахучей мазью, снова перевязывала, все так же приговаривая что-то нараспев на непонятном языке. Закончив, она протянула Гвендилене маленький пузырек с темной маслянистой жидкостью.

– Выпей это. Ты будешь спать, тебе не будет больно. Когда проснешься, сможешь поесть.

Гвендилена покорно выпила. Жидкость оказалась остро пахнущей и горькой на вкус… Почти сразу в голове зашумело, и веки стали тяжелеть. Словно сквозь пелену, девушка видела, как Гила собрала свои принадлежности. Целительница уже направилась к выходу, но Гвендилена остановила ее.

– Подожди!

– Что тебе? – Гила обернулась, и на ее лице явственно отразилось неудовольствие.

– А как ребенок? Ну малыш… – несмело спросила Гвендилена, – тот, что упал в очаг.

Гила невесело усмехнулась.

– Он будет жить. Но вряд ли вырастет красавчиком.

На миг Гвендилена похолодела от ужаса – ей показалось, что целительница догадалась о том, что она сделала! – но та больше не проронила ни слова.

– Скажи, что со мной будет дальше? – робко спросила девушка.

Лицо Гилы стало жестким.

– Откуда мне знать? Я целительница, а не гадалка! – отрезала она, но потом, будто смягчившись, добавила: – Если будешь умной, твоя жизнь переменится к лучшему. Сильно переменится…

Она вышла, аккуратно притворив за собой дверь, а Гвендилена без сил откинулась на подушку. Веки стали очень тяжелыми, в теле появилась странная легкость, и скоро она заснула.

Глава 7

На следующее утро Гвендилена проснулась от того, что услышала за дверью звонкий молодой женский голос:

– Она здесь?

– Ваше высочество, вы не должны… – убеждал другой голос, глуховатый, видимо, принадлежащий даме постарше.

– Это не важно! Я хочу говорить с ней.