Венец карьеры пахана

Никита сел на качели. Этот двор он помнил всегда. Собственно, за двадцать с лишним лет двор почти не изменился, если, конечно же, не считать того, что деревья стали выше, а углы двери заросли кустарником. На скамейке перочинным ножичком было вырезано чье-то горячее признание в любви, адресованное какой-то неведомой Наташе. Эту надпись Никита помнил, по крайне мере, лет пятнадцать. Надпись почернела, покоробилась от непогоды и времени, но не сдавалась, продолжала сообщать о любви к неведомой Наташе.

За это время во дворе успела вырасти уже не одна Наталья. Некоторые из них успели обзавестись целым выводком пацанят. Но вот надпись, — чья-то кровоточащая рана, — продолжала удивлять своей откровенностью.

Едва Никита оказался во дворе своего детства, как на него мгновенно навалились полузабытые впечатления. С этим местом у него было связано даже больше, чем он предполагал. Вот в том углу двора он подрался со своим другом Яшей Панкратовым. А к тому дереву, когда уже подросли, они привязали Маринку, девчонку с соседней улицы, и, стараясь заглушить тайные желания, тискали ее жадными мальчишескими руками за самые заповедные места. И только какое-то провидение уберегло их тогда от следующего рокового шага. Неизвестно, как бы сложилась судьба каждого, если бы они все-таки осмелились перешагнуть обозначенную черту. Никита потом долго чувствовал на своих ладонях жар девичьей плоти.

Задумавшись, Никита даже не обратил внимания на человека, вышедшего из-за кустов. Присев рядом на качели, тот тихо сказал:

— Ну, здравствуй, внук.

Повернувшись, Никита увидел деда.

— Здравствуй, дед. Так ты живой?

В этот раз во внешности его соседа по качелям не было ничего от прежнего бродяги, которого он повстречал полчаса назад — ни бороды, ни ветхих штанов. Перед ним был импозантный пожилой мужчина, больше напоминающий представителя какой-нибудь научной элиты. Разве что пальтишко малость пообтерлось, так это потому, что финансирование науки ныне не столь обильно. Вот и приходится бедствовать.

Дед усмехнулся.

— Рано ты меня хоронишь. Поживу еще. Домой не ходи. Около твоего подъезда топчутся какие-то люди, лучше тебе с ними не встречаться, поверь моему опыту.

— Понял.

— У тебя есть где заночевать?

— Придумаю что-нибудь.

Дед был серьезен.

— Уж ты придумай. Как твои дела с алмазами?

— Перепрятал, как ты и сказал, — ответил Никита. — Начал понемногу продавать.

— Люди надежные?

— Да вроде надежные.

— Хорошо. Будь предельно осторожен. Никому не доверяй.

— Понял.

— Старайся исходить из собственных первых ощущений, они всегда самые верные.

— Учту.

— Угу… Что-то на душе у меня неспокойно, все-таки расскажи мне, что это за покупатели?

— Армяне. Мне их порекомендовал Бармалей, мой друг.

Старик понимающе кивнул.

— То что армяне, это хорошо, толк в алмазах они знают, этими делами занимались всегда. Но будь осторожен, ими может интересоваться ФСБ. Камни очень заметные и их много, такие вещи отслеживаются мгновенно.

— Понял.

— Хотя не удивлюсь, если они сами действуют под прикрытием ФСБ. Контрразведка и разведка у нас всегда старались работать очень тонко. Тебе не показалось, что в их поведении есть что-нибудь настораживающее?

Никита пожал плечами.

— Как будто бы все нормально. Мне ведь уже приходилось продавать камни.

— Вспомни, это важно, может, была какая-то фраза, которая тебя как-то насторожила?

— Вроде бы нет. Хотя кое-что было.

— Ну?

Дед сидел немного ниже, и Никита невольно обратил внимание на его шевелюру. Волосы деда оставались по-прежнему густыми. Вот только седины густовато. Но такие вещи можно списать на возраст. А так совсем крепкий старик, который запросто может дать фору многим из тех, кто чуть ли не вдвое моложе его.

— Меня вот что удивило. Армянин, которому я продавал алмазы, как будто бы знал, какого они будут размера. Возможно, все это моя подозрительность, но он не удивился, когда я объявил, что камни в следующий раз будут точно такие же.

— Еще что?

— Вчера вечером он позвонил мне по мобильнику и спросил, есть ли у меня алмаз… Как его?.. То ли «Падишах», то ли «Царь».

— А может, все-таки «Султан»? — спокойно предположил дед.

— Точно, «Султан»! — обрадованно воскликнул Никита. — Но как ты догадался?

Дедуля с интересом посмотрел на внука, перевел взгляд на его плечи, как бы оценивая, способны ли они выдержать новую ошеломляющую новость? И, убедившись в прочности каркаса, сказал:

— Разве я похож на гадалку? Я знал наверняка! Когда ты встречаешься с этими людьми?

— Завтра у меня с ними назначена встреча, я должен показать им еще несколько камушков.

— Вот что, пока к этим людям не ходи. Сошлись на какую-нибудь уважительную причину.

— Понял.

— Скажешь, что камни еще пока не у тебя, или еще что-нибудь такое. Парень ты умный, сообразишь. Кстати, как зовут основного покупателя?

— Арсен. Фамилию он свою не назвал.

— Да и имя, может быть, выдуманное, в таких делах обычно играют в темную.

— Согласен. Дед, почему ты прячешься? Тебе что-нибудь угрожает?