Венец королевы

Доктор Уэйн появился в этом доме четверть века назад. Он был тридцатипятилетним преуспевающим врачом с прекрасной репутацией и большими надеждами на будущее, когда внезапная смерть одного из его пациентов показалась настолько странной, что доктора заподозрили в убийстве. Дело получило широкую огласку, падкие на сенсацию газетчики изобразили его расчетливым и хладнокровным убийцей, и, хотя в конце следствия выяснилось, что смерть наступила из-за оплошности медсестры, доктор Уэйн так и не оправился после этого испытания. Махнув рукой на карьеру, он оставил больницу и стал искать работу в каком-нибудь тихом местечке, где бы его никто не знал. Услышав, что сэру Чарльзу Трэверсу требуется домашний врач, Уэйн предложил свои услуги, произвел благоприятное впечатление и переехал в этот дом. Из-за уединенного образа жизни сэра Чарльза доктор Уэйн быстро стал для него гораздо большим, чем лечащий врач. Добродушный и покладистый, доктор был приятным собеседником для Трэверса-старшего и искренне привязался к Трэверсу-младшему, четырехлетнему Гордону, для которого, собственно, он и был приглашен: хотя мальчик рос здоровым, один внезапный обморок сильно напугал его отца, опасавшегося, что сын унаследовал больное сердце матери, и сэр Чарльз решил, что в доме необходимо иметь постоянного врача. Когда стало ясно, что эти опасения совершенно необоснованы, доктор уже настолько прижился в доме, что сэру Трэверсу и в голову не пришло отказаться от его услуг. Незаметно доктор Уэйн сделался как бы членом семьи и так свыкся с домом и его обитателями, что ему было трудно представить себя в другом месте. К тому же с рождением второго сына Трэверса, Джека, появился пациент, действительно нуждавшийся в его заботах, да и сам Трэверс с годами начал жаловаться то на печень, то на желудок. Когда Чарльз Трэверс умер и Гордон, в тот год закончивший Кембридж, вернулся домой, доктор сказал ему, что состояние здоровья Джека внушает серьезные опасения. Гордон сделал все возможное, но медицина оказалась бессильной. После смерти Джека дальнейшее пребывание доктора в доме Трэверса стало ничем не оправданным. Это мало беспокоило доктора Уэйна в материальном отношении — к тому времени он накопил достаточно, чтобы безбедно жить, не занимаясь практикой, однако необходимость под старость менять привычный жизненный уклад весьма огорчала его. Когда он сообщил Гордону о своем намерении покинуть его дом, тот стал уговаривать его отказаться от этой затеи. В итоге вопрос решился ко взаимному удовлетворению, и доктор об отъезде больше не заикался.

Утром доктор Уэйн зашел проведать своего пациента. Завершив осмотр, он сказал:

— Все в порядке, жара нет, дыхание нормальное. Из-за ноги придется вам недельку полежать, а там посмотрим.

Говорил он и делал все как-то рассеянно, время от времени пристально поглядывая на лицо больного, обрамленное волнистыми белокурыми волосами. Что-то озадачило доктора, он даже снял очки, тщательно протер их, надел снова, посмотрел еще раз; а выйдя из комнаты, пробормотал: «Наверное, померещилось».

После завтрака больного навестил Трэверс. Поинтересовавшись его самочувствием, он спросил:

— Кому-нибудь надо сообщить, что вы здесь?

— Нет.

Юноша повернул голову, и на его лицо упал мягкий дневной свет из приоткрытого окна. Трэверс вздрогнул.

— Вы… как вас зовут?

Юноша, смотревший куда-то вниз, бросил на Трэверса быстрый, внимательный взгляд, и в выражении его лица появилось что-то странное. Продолжалось это одно мгновение, и Трэверс не смог бы точно объяснить, что именно показалось ему странным.

— Джек… Джек Картмел.

Последовала довольно длинная пауза, затем Трэверс сказал:

— Из-за растяжения связок вам придется пробыть здесь неделю, а то и больше. Разумеется я возмещу вам все убытки. Вы работаете?

— Сейчас нет.

Складывалось впечатление, что расспросы ему неприятны.

В коридоре к Трэверсу подошел доктор Уэйн.

— Вы уладили эту неприятность?

— О чем вы?

— Ну, вы же на него наехали…

— Кажется, уладил, — рассеянно ответил Трэверс и подошел к высокому окну, выходящему в старый парк. Земля еще не просохла после ночного дождя, дорожки казались черными. Слабый ветер тихо и грустно шелестел в кронах огромных вязов. Доктор Уэйн несколько раз собирался заговорить, но каждый раз вместо этого лишь поправлял свои круглые очки. Наконец он решился.

— Гордон, вы заметили, что… — Доктор замялся. — Его внешность… мне показалось… — Он окончательно смешался и замолчал.

— Вас интересует, заметил ли я, что он похож на моего брата? — сказал Трэверс, продолжая смотреть в парк. — Да, конечно.

Глава III