Венец лжи

Но это не имело значения, поскольку в глубине души я понимала, что он самовлюбленный придурок, но, несмотря на это, мое тело считало его вполне подходящим для того, чтобы унять охватившую меня похоть.

Мистер Эверетт опустил взгляд на мои губы. Его голос был мягким, уговаривающим.

— Во-первых, я о Вас вспоминал. Гораздо чаще, чем следовало бы признать. Я думал о том, чтобы заставить Вас принять мое предложение, так я хотя бы смогу остаться с Вами наедине. И, конечно же, я думал о том, чем мы могли бы с Вами заняться.

Он приблизил свое лицо к моему, мятный запах его дыхания скользнул по моим губам и каким-то образом проник в легкие, лишив кислорода.

— Я думал об этом в душе, в постели, черт, даже у себя в кабинете.

Он опустил голову. Его нос коснулся моего уха, задев длинную сережку, от чего она тихо звякнула. Мистер Эверетт поднял ладонь и провел своим пальцем, словно оголенным проводом, вниз по моей руке, затем опустил его мне на талию и, скользнув вниз, прижал к моему бедру.

— Вы потрясающая женщина, Элль Чарльстон. Ваш отец был прав. С каким бы мужчиной Вы в итоге ни остались, он чертов везунчик, но не думаю, что у кого-то есть шанс.

Он посмотрел мне в глаза холодным, полным жалости взглядом.

— Вы возвели вокруг себя тюремную стену и слишком боитесь выбраться на свободу.

Меня бесило то, что он меня понимает, хотя не имеет на это никакого права.

Мне не нравилось, как он произнес слово «свобода», поскольку у меня самой часто вертелась в голове эта фраза.

И мне было противно, что меня обжигал жар его тела, а соски стали болезненно твердыми.

Но я не смела его оттолкнуть.

Внезапно мистер Эверетт убрал свой палец с моего бедра и коснулся им головы Сейдж.

— Забавно, как Вы таскаете повсюду свою киску. Это своего рода приглашение?

Я прошипела:

— Уберите руку от моей кошки.

Он тут же подчинился, а затем снова провел кончиком пальца от моего плеча к запястью.

Мне потребовалась вся моя выдержка и воспитание, чтобы не вздрогнуть и не растечься на полу лужицей. Когда в последний раз меня кто-нибудь так поглаживал? Или хотя бы прикасался, если не считать быстрых отеческих объятий или похвалы за хорошо сделанную работу?

Никогда.

Вот когда.

Потому что даже незнакомец так ко мне не прикасался. Он обнимал меня, целовал, ласкал, но не гладил.

Я зажмурилась, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Сконцентрировав все свое внимание на холодности, что еще оставалась у меня внутри, словно никогда не тающий ледник, я обрадовалась, что моя неуместно вспыхнувшая страсть не смогла его растопить.

Я намного выше всего этого.

Выше него.

Попятившись в сторону, где его рука не опиралась на шкаф, я юркнула за стойку с висящими брюками и надела на себя маску серьезного руководителя.

— Мне кажется, Вы себя переоцениваете, мистер Эверетт. Мне нет дела, вспоминали Вы обо мне или нет, и не нравится слушать о том, что Вы делали с собой в душе.

Я осмелела, а он стоял, молча прожигая меня злобным взглядом.

Сейдж надоели мои удушающие объятья, и она поползла на свое излюбленное место у меня на плечах. Освободив руки, я опустила их вдоль тела, царственно распрямила спину и натянуто улыбнулась.

— Если Вы думали, что сможете меня одолеть и, обольстив, заставите пойти с Вами на ужин, то снова потерпели неудачу. Вы не только еще больше убедили меня в том, что нам лучше никогда не встречаться, но только что проболтались о двух очень интересных фактах, доказывающих, что Вы далеко не такой таинственный, каковым себя считаете.

— Да? — мистер Эверетт приподнял бровь, в раскаленных углях его зрачков мелькнул едва заметный признак замешательства. — И что же именно?

Я снисходительно усмехнулась.

— Из всех универмагов Нью-Йорка Вы случайно выбрали «Бэлль Элль». И из трех сетей наших розничных магазинов, Вы пришли туда, где находится головной офис компании. С чего бы это? Потому что решили, что тут сможете со мной столкнуться? — я покачала головой. — Жаль. Должна признать, что Вы пришли очень вовремя, и волей случая мы с Вами действительно столкнулись, но лишь для того, чтобы я могла Вам разъяснить, что независимо от Ваших дальнейших слов и действий, мой ответ «нет».

— Раз уж Вы так гордитесь тем, что разгадали мои покупательские предпочтения, поехали дальше. О чем еще я проболтался?

В тишине раздался скрип его лакированных туфель, еще раз доказывая, что мистер Эверетт был вовсе не так спокоен, как утверждал.

Его неуверенность укрепила мою решимость. Я вскинула подбородок.

— Что Вы не просто мужчина в костюме, ищущий в барах быстрый перепихон на одну ночь.

— Да неужели? — его лицо приняло каменное выражение. — С чего Вы это взяли?

— Потому что у Вас есть сын. Потому что он дорог Вам настолько, что Вы готовы потратить целое состояние на блажь, имеющую своей целью не гардероб, а самооценку. И потому, что у вас с этим неизвестным Ларри, явно какое-то родство душ. В противном случае этот ребенок не захотел бы иметь с Вами ничего общего, но он охотно прислонился к Вам, чтобы поиграть в «Энгри Бёрдз».

Мистер Эверетт стал похож разъяренного хищника.