Венец на двоих (СИ)

— Благодарю, — Ильтере показалось, что от их встретившихся взглядов в стороны вот — вот полетят искры. — Я посоветуюсь со своими людьми.

— Не слишком затягивайте с решением, ваше величество! — тонкий голос Менесты Игрен прозвучал на удивление неуместно, и мать недовольно оглянулась на нее. — Наше терпение уже на исходе!

По лицу Даллары проскользнуло недовольство: ну еще бы, дочь назвала самозванку «величеством», признав за ней право быть королевой! Но во всем остальном, кажется, она была согласна с Менестой. По лицу младшей леди Игрен расплывался румянец — теперь уже не смущения, а злости. Ильтера не сомневалась, что девушке не терпится заполучить в свои руки и ее саму, и ее мужа. Дорнан ан’Койр, видимо, тоже должен был заплатить за то, что не соблазнился юными прелестями. А также и за то, что позволил жене напугать несостоявшуюся любовницу. Глядя в злые девчоночьи глаза, Тера вдруг подумала, что Дорнан, вероятно, предпочел бы погибнуть на границе, чем оказаться лицом к лицу с Далларой и Менестой. Содрогнувшись от этой мысли, она мысленно скользнула по узам, связывавшим ее с мужем, и облегченно вздохнула. Он был далеко, но, несмотря ни на что, еще жив!

— Теперь Менеста говорит от лица Дома Игрен? — Ильтере удалось мягко улыбнуться. — Лорд Пейлевар, должно быть, в восторге!

Лицо Даллары пошло красными пятнами, Менеста тоже вспыхнула и замолчала, по — прежнему зло глядя на королеву. Их спутница, слегка склонив голову, рассматривала Теру с раздражающим любопытством, как будто никогда раньше не видела.

— Моя дочь может говорить, когда пожелает! — отрезала Даллара Игрен. — Ты слышала наше предложение! Можешь прийти одна или взять с собой столько охраны и слуг, сколько пожелаешь! Сомневаюсь, что их будет слишком много. Я слышала, что большинство людей уже покинули столицу…

Как бы леди Игрен ни старалась ударить, больнее она уже не сделает, поэтому ее реплика вызвала у королевы только еще одну улыбку. Да, все вокруг знали, что из Эрнодара удалились все мало — мальски значительные персоны. Во дворце, кроме горстки челяди и гвардейцев, остался лишь Октен Дирайли, категорически отказавшийся покинуть королеву. Он заявил, что привык считать Эрнодар своим домом и не уйдет, даже если ее величество попытается изгнать его специальным указом. Ильтера была благодарна ему за настойчивость.

В храмах всех трех богинь задержались лишь немногочисленные добровольцы, ежедневно возносившие молитвы, но теперь у Ильтеры не было времени, чтобы посещать службы, и она не была уверена: молятся ли там за спасение от равианцев или за то, чтобы у ее величества хватило ума сдать столицу тем, кто сможет удержать ее перед лицом опасности. Но на вратах храма Отца — Неба висел замок. Его обнаружили там несколько дней назад. Гвардейцы утверждали, что храмовники ушли ночью через южные ворота — приказа задерживать жрецов не было, а предводительствовал им лично Джесала Бларер, так что никому и в голову не пришло не подчиниться, когда им велели открыть ворота. Тера терялась в догадках: счел ли сам глава Храма, что пора спасать своих приверженцев, или на него надавили, но сути это не меняло. С тех пор на улицах Эрнодара не заметили ни одного жреца в синем облачении. Рухнул еще один столп, который королева считала незыблемым.

— Я уже ответила на твое предложение, — Ильтера старалась игнорировать ропот, прокатившийся по рядам гвардейцев; впрочем, одно недовольное передергивание плечами капитана Дигса быстро его прекратило. — Теперь выслушай мое. Если глава Дома Игрен немедленно выступит на юг на помощь королевской гвардии и пограничникам, сдерживающим равианскую армию, убеждена, что мне удастся уговорить короля забыть о выдвинутом тобой ультиматуме. Зачинщики бунта тоже получат возможность избежать наказания. Лорд Пейлевар уже слышал мои слова, но я надеюсь, что ты передашь ему мое предложение еще раз.

— Непременно, — на лице Даллары впервые заиграла вполне искренняя улыбка, — но могу и так тебе сказать: он откажется. Главы Домов Игрен и Стелл полагают, что столица должна оказаться в руках того, кто удержит и отбросит равианцев. Если хочешь знать, больше всего ты напоминаешь загнанную в угол крысу! Да и Дорнан Койр, кажется, слишком увлекся личными делами, забыв о государственных.

Леди Игрен подчеркнуто опустила «правящую» приставку «ан», но Ильтера и тут не дрогнула, хотя в душе ее поднялась волна возмущения. Что бы там ни было, пока Дорнан не низложен, он — государь!

— В таком случае его величество милостью небес король Эрнодара Дорнан ан’Койр, — без запинки проговорила королева, — поступит со всеми вами по справедливости. Передай и это своему лорду, Даллара! Ступайте!

От последних слов ее собеседница ощутимо перекосилась, но в отличие от нее Ильтера имела право называть нервного Пейлевара Игрена «ее лордом». Она не глава Дома и должна подчиняться ему, раз не родила лорду — камергеру сыновей!