Венец на двоих (СИ)

Дорнан осторожно отложил оселок, словно тот был сделан из хрупкого стекла. Если не держать себя в руках, он скорее всего швырнет инструмент, да и меч, пожалуй, тоже! Потом отправится к себе и напишет Ильтере письмо, и заставит Коранну Морн отправить его немедленно! Там он скажет… О, он найдет, что сказать! Что его жена — несносное чудовище! Что она не слушается приказов и не понимает опасности! Что она заслуживает того, чтобы с нее шкуру спустили, и, если столица переживет осаду, ее муж лично собирается этим заняться! Что она — самое лучшее, что случилось в его жизни, и не имеет права бездумно рисковать собой! Ох!.. Дорнан уже брался за перо, но каждый раз откладывал его и разрывал написанное — когда он перечитывал собственные строки, у него складывалось впечатление, что они чуть ли не визжат. Король должен держать себя в руках, а не биться в истерике, словно перепуганная девчонка!

Нахмурившись, он мысленно потянулся к жене. Раз у тебя недостаточно ума и осторожности, чтобы вовремя сбежать, то хотя бы отправляйся отдыхать, пока не загнала себя насмерть, глупая женщина! Особенно после предыдущей безумной ночки! Знала бы ты, каких сил это стоило пережить твоему мужу! Дорнан сомневался, что Ильтера послушалась бы его, даже если бы он был рядом. Но мысль о том, что он может дотянуться до нее через все это расстояние, хоть немного примиряла его с действительностью. Иногда ему казалось, что она тоже легко касается его, словно проверяя, как он себя чувствует. В такие моменты он старался донести до нее свое недовольство, но почему‑то не сомневался, что Ильтера это попросту игнорирует. Она вообще умела делать вид, что все, что ей не нравится, ее не касается!

Дорнан кинул хмурый взгляд на солнечное пятно, добравшееся уже до его колена. Прошлой ночью он вообще не спал. Сначала, вечером, комок эмоций, наконец‑то, ненадолго успокоился. Его жена немного отдохнула, позволив и мужу слегка расслабиться… Но в конечном итоге все это оказалось лишь затишьем перед настоящей бурей. Ночью, когда Дорнан обходил альтиенские посты, его буквально подбросил шквал эмоций, бушующим потоком хлынувший от Ильтеры. Решимость, злость, ярость, боль, испуг и снова решимость — чувства ходили по кругу, грозя разорвать несчастную королевскую голову на куски. Раньше он никогда так остро не ощущал Теру, как будто она разом отбросила все заслоны, не имея сил или не желая тратить их на то, чтобы загородить от него свои эмоции. Бросив все на свете и изрядно испугав пограничников, которые сопровождали его при обходе, Дорнан бегом помчался к штабу.

Коранна Морн, как обычно, была в своем крошечном кабинете, который ей выделили как руководителю чародеев. Король вломился к ней без стука, но она и бровью не повела, продолжая читать какое‑то донесение и лишь бросив на него неодобрительный взгляд, способный остановить даже быка. Кажется, почтенная бабушка его жены не одобряла чудовищных манер зятя, но его это мало интересовало!

— Что… там… происходит?! — не успев отдышаться, заорал он не своим голосом, чувствуя, как в эмоциональном клубке от Ильтеры сходятся вместе отчаяние и решимость.

— Где? — хладнокровно переспросила Коранна, подняв голову.

— В столице! — рявкнул Дорнан. — Что там с моей женой?!

— Как вы уже знаете, сегодня Дома Стелл и Игрен применили осадные орудия. Южная стена была близка к падению, однако в конце концов защитникам удалось выдавить мятежников за стены столицы, — чародейка легким движением руки подтолкнула по столу донесение, пришедшее днем. — Если вашему величеству угодно перечитать, то…

— Не днем! — взять себя в руки Дорнану стоило немалого труда. — Что там происходит сейчас?!

— Вашему величеству, вероятно, известно больше, чем мне, — взгляд Коранны сделался тяжелым. — Дневное донесение было последней вестью, полученной из столицы.

Дорнан рухнул на табурет напротив леди Морн и вцепился руками в столешницу, чтобы не схватиться за собственную голову. В висках стучали усталость, решимость, боль — все они принадлежали не ему, а Ильтере! Глядя на него, Коранна молча налила из кувшина воды в стакан. Дорнан выпил его залпом, забыв даже поблагодарить. Ему понадобилось немного времени, чтобы отдышаться.

— Ты очень спокойна, — заметил он, поставив стакан обратно на стол.

— От того, что я начну рвать на себе волосы, ничего не изменится, — сухо заметила Коранна. — Если ваше величество полагает, что мне наплевать на Ильтеру, то это заблуждение. Но я не могу помочь девочке, и на этот раз ей придется справиться самой. Мое место здесь, да и ваше тоже. Если с ней что‑то случится, вы первым узнаете… — она на мгновение остановилась, как будто у нее перехватило дыхание. — Вам бы лучше отдохнуть, ваше величество, пока есть такая возможность, — тем же ровным тоном закончила чародейка, глядя на него прямым и почти суровым взглядом.