Венец одержимых. Золотые миражи Востока

Подъехав к дворцу василевса, он приказал удивленной страже доложить о себе. Мануил сразу же принял нежданного гостя. Андроник вошел в залу, приблизился к Мануилу, сбросил плащ и упал к его ногам. Оказалось, что его шея и руки закованы в цепи! В его глазах стояли слезы, а голос прерывался от глубокого волнения:

– Отдаю себя в твои руки… и умоляю о прощении… Не будешь же ты творить расправу над человеком, загнанным в ловушку самой судьбой?

Растроганный Мануил бросился к Андронику и помог ему встать. По его знаку стража сняла с добровольного пленника цепи. Император зглянул в глаза брата и кротко сказал:

– Между нами накопилось много зла, но теперь пришло время добра, – он устало вздохнул. – Я уже чувствую край жизни. Мой любимый сын и единственный наследник, Алексей – неразумное дитя. Когда я покину этот мир, ему понадобится поддержка сильного человека. И ты мог бы стать им!

Андроник обрадовался прекращению застарелой вражды и согласился с предложением Мануила. На другой день он в присутствии патриарха и высших сановников подписал клятву верности Алексею.

Наконец, Андроник соединился со своей семьей. Феодора полными слез глазами смотрела на мужа, дети весело прыгали вокруг отца, дергали его за одежду и всячески тормошили растроганного гиганта. Он поднял их сильными руками и прижал к себе, чувствуя биение их маленьких сердец. Через короткое время счастливая семья отправилась в Пафлагонию, куда Андроник был назначен наместником.

На новом месте службы он погрузился в обычные хлопоты провинциального правителя: отлавливал бунтовщиков, укреплял границы, отбивал набеги варварских племен. Власть понемногу начинала кружить ему голову. Местные сановники ловили каждый его взгляд и пытались угадать его малейшие желания. Видя преклоненные спины и знаки повиновения, он вспомнил слова великого Юлия Цезаря: «Лучше быть первым в последней галльской деревушке, чем вторым в Риме». И это было воистину так!

Он развернулся с энергией, достойной древних императоров: приказал восстановить обветшалый дворец, возобновить фонтаны, разбить обширные сады и цветники. Феодора с удовольствием исполняла роль хлебосольной хозяйки уютного дома. Оказавшись в центре всеобщего внимания, она расцвела, всем своим видом напоминая роскошную розу.

Парадные приемы Андроника блистали восточной пышностью, женщины демонстрировали дорогие одежды и богатые украшения. Он быстро понял: они соревновались за его внимание! Ведь все живое в Пафлагонии существовало с его позволения и ради его утех. И страстный уловитель женских сердец погрузился в пучину наслаждений, теряя счет любовным победам.

В бесконечных заботах и развлечениях летели дни. В разгар очередной весны Феодора занемогла и через несколько дней скончалась. Андроник очнулся от веселья и почувствовал пустоту в сердце. Впервые в жизни он ощутил угрызения совести: Феодора ради него бросила устроенную жизнь на родине, всегда была ему верна и безропотно переносила все лишения… Волшебной сказкой виделось ему их давнее путешествие через Иерусалим, Дамаск, Багдад, Харран, Мардин, Эрзерум, Грузинское царство, Халдию… Никогда он не увидит ее завораживающую улыбку, и никогда ее черные глаза не заглянут в его душу. Он вспомнил ее любимое выражение: «Жизнь, протекшую без любви, не ставь ни во что», и с горечью подумал, что она заслуживала гораздо большего внимания с его стороны!

Он часто сидел с детьми у могилы Феодоры и в его измученной душе звучали когда-то слышанные стихи:

Ужасней и сильнее скорби нет -

О днях блаженства вспоминать во дни печали…43

Как быстро пролетели годы, унося с собой лучших людей! Покинул мир его бывший союзник, венгерский король Геза, в Дамаске умер суровый атабек Нур ад-Дин, в аль-Кахире отравлен бесшабашный Асад ад-Дин. Но жизнь дала и новые, неожиданные всходы. Великий ниспосылатель судеб вознес умного и доброго Юсуфа на недосягаемую простому смертному высоту: он стал султаном Египта и получил почетное имя «Салах ад-Дин»! Андроник смутно ощутил правоту молодого романтика в их давних спорах в Дамаске.

Время приземляет самые высокие мечты и разрушает самые крепкие привязанности. Пафлагония стала навевать на него смертную тоску и все чаще его мысли устремлялись в блистательный Константинополь. Если раньше он хотел свергнуть Мануила из чувства справедливости, то теперь его манили сладкие плоды высшей власти.

В ясный осенний день, как будто откликаясь на его желание, из метрополии прискакал запыленный гонец с долгожданной вестью о смерти Мануила. Новым василевсом был объявлен его одиннадцатилетний сын Алексей, со-правительницей стала неутешная вдова Мария. Она была дочерью Антиохийского князя де Пуатье и уже в юности прославилась редкой красотой. Приехав в Константинополь и родив императору наследника, она с легкостью приняла свободу нравов, царившую в высших кругах Византии и вошла в интимную связь с протосевастом Комниным, племянником Мануила. И теперь реальные бразды правления великой державой перешли в руки этого прожженного интригана.