Венец одержимых. Золотые миражи Востока

Оруженосцы принялись уносить в шатры убитых и раненых хозяев. Перепаханное конницей поле было усеяно обломками копий и мечей, смятыми шлемами и щитами, осколками золотых и серебряных вещиц, только что украшавших шлемы воинов. Ветер нехотя играл обрубками белых перьев и окровавленными обрывками одежды, перемешанными с пылью.

Уцелевшие бойцы возвратились к исходным позициям. Утолив жажду и сменив оружие, они приготовились продолжить сражение.

Герольд возгласил:

– Отважные рыцари! Только победой или собственной кровью можно почтить имя своей прекрасной дамы! Бессмертная слава – в ваших руках! Вперед!

Воины с новыми силами бросились друг на друга. Солнце клонилось к закату, когда на арене остались только двое бойцов. Рыцарь в простых доспехах и с белым щитом одолевал своего противника, облаченного в богатое убранство. Его меч обрушивался то на шлем, то на щит соперника, который растерянно отступал под градом ударов. Предвидя смертельный исход схватки, судьи дали знак герольду, и он остановил бой, сохранив жизнь побежденному.

Имя победителя провозгласили троекратно, сообщив публике, что он выбил из седла трех соперников и сломал больше всех копий. Под звуки труб ему вручили роскошные доспехи и подвели боевого коня с золотым чепраком. Знатнейшие бароны с почетом сопроводили его на большой пир, данный Раймундом в честь участников и гостей состязания.

Ренье решил, что кровавая картина турнира создала у Исмили не совсем правильное представление о рыцарстве и он попытался поправить его:

– Рыцарь должен быть не только сильным и отважным. При посвящении он дает обет благородства: чтить церковь, поддерживать вдов и сирот, защищать слабых, сражаться за правду. Кроме того, он должен превозносить прекрасных дам…

И он с улыбкой повернулся к Исмиле.

Но она, утомившись от хлопот дня, сладко спала. На ее свежих щечках играл нежный румянец, припухлые губки цвета спелого граната звали к поцелую. Волна нежности закружила ему голову, но он овладел собой. Негоже рыцарю пользоваться слабостью прекрасной дамы! Стараясь не разбудить девушку, он отнес ее к шатру и передал заботливым служанкам.

Пророчество Мерлина

Могучие стены из дикого камня решительно ограничивали круг жизни обитателей замка Олдсарум, втискивая ее в путаницу узких мощеных улочек. Высоченные башни упирались в небо, снисходительно посматривая на человеческую суету. Лишь небольшой садик с зеленой лужайкой, примыкавший к южной стороне королевского дворца, да вездесущий плющ, хаотичными языками расползшийся по сумрачным стенам, несколько скрашивали давящую серость окружающего мира. Вокруг царил неземной покой и казалось, что время остановилось, а если и шло, то где-то далеко отсюда.

Вильгельм Завоеватель, некогда покоривший Англию, и оковавший ее цепью норманнских крепостей, сделал Олдсарум оплотом и символом своей власти. Устремленная ввысь твердыня, возведенная по всем правилам оборонительного искусства, одним своим видом подавляла волю смутьянов и бунтовщиков. Именно здесь он собирал баронов и в торжественной обстановке принимал у них клятвы верности.

Алиенора сразу уловила назидательный смысл своего заключения в именитый замок. Король Генрих наглядно показал ей, кто является хозяином Англии. Одновременно он продемонстрировал баронам державную твердость: для него нет неприкасаемых, и его рука дотянется до каждого возмутителя спокойствия.

Однако сломить строптивую королеву не удалось. Она сохранила веру в конечную справедливость и надежду на светлое будущее. Ее сыновья, эти «рычащие львята», рано или поздно соберутся с силами и заявят о своих правах на власть! Никто ведь не опроверг предсказаний Мерлина!

Лишь в редких случаях, да и то по личному соизволению короля, она могла отлучиться из замка. С особой теплотой она вспоминала приезд в Винчестер дочери Матильды со старшими детьми и с мужем, герцогом Саксонии, Брауншвейга и Баварии. Генриху пришлось соблюсти внешние приличия и пригласить опальную королеву на встречу с ней. Рождество они встретили в Виндзоре, а с окончанием зимы Матильда с мужем и детьми вернулась в Германию. На этом семейная идиллия закончилось, и Алиеноре пришлось вернуться в опостылевшую обитель.

За годы неволи у нее выработалась привычка к ежедневным прогулкам по внутреннему садику замка. В нем все было устроено так, как это было принято в ее милой Аквитании и здесь она находила отраду для своей уставшей души.

В обыкновенный июльский день она отправилась на свою традиционную прогулку. Воздух был наполнен расслабляющим теплом и с чистого неба струилась успокаивающая синева. Она прошла по дорожке, обсаженной шалфеем с сочными фиолетовыми цветками и остановилась у невысоких кустов можжевельника. Терпкий запах бодрил душу и возбуждал желание действовать. Ей захотелось куда-нибудь идти, мчаться, лететь… Но что можно было сделать, находясь в глухом каменном мешке?!