Венец Прямиславы

– Не знаю где, а если бы знала, то не сказала бы! Что же ты задумал, ирод, идолище, зверь-коркодел [61]! Развели вас и грамоту разводную прислали, она тебе больше не жена, и тебе бы в монастырь идти, грехи замаливать, беспутному! А ты, как волк, на дороге залег, честную девицу хотел похитить! Людей не боишься, Бога побойся! Бог все видит, и днем, и ночью, и в городе, и в глухом лесу! От Него тебе не скрыться, лиходей! А Прямиславы Вячеславны не ищи, не найдешь!

– Так это что же получается? – К ним подошел боярин Самовлад, без шлема, весь взмокший, изумленный не меньше князя Юрия. – Это что же – не княжна? – Он окинул взглядом Репку, от смущения закрывавшую лицо рукавом, но из-под рукава было видно достаточно, чтобы он заметил разницу. – Куда же она делась?

– У тебя надо спросить, сват дорогой, где невесту потерял? – яростно бросил ему Юрий Ярославич. – По дороге посеял, точно рукавица из-за пояса выпала!

– Куда же она делась? – Ничего не понимая, Самовлад Плешкович обернулся к Переяру Гостиличу.

Тот тоже подошел поближе, недоуменно хмуря брови. Все вроде обошлось благополучно, половец исчез еще ночью, безо всякого шума, и невесту привезли куда следует – что еще случилось?

– Не в Червене же она осталась? Эй, Нежатовна! – Боярин Самовлад окликнул жену. – Где княжну забыли? Как это чудо на ее лошади оказалось? Где она, в Червене?

– Нет. – Дрожащая Вера Нежатовна сделала шаг вперед. Она боялась и Юрия Ярославича, и собственного мужа, которому, похоже, оказала бы услугу, предупредив пораньше о том, что ей было известно. – Ее уже утром не было. Ночью пропала. С вечера была, а утром нет. Сказали, что из-за разбойников ее другим путем повезут и она нас будет ждать в Любачеве. А эту одели, чтобы… ну, чтобы…

– Что же не сказала? – в досаде воскликнул боярин Самовлад. – Что же ты молчала, курица?

– Я думала, ты знаешь, батюшка, – еще сильнее задрожав, ответила Вера. – Сказали, что вы с Переяром Гостиличем и придумали.

– Кто сказал?

– Ядренцова боярыня… – Вера боязливо перевела взгляд на Еванфию Станимировну.

– Мы сами ее отправили другой дорогой! – сказала Анна Хотовидовна. – Бояр не спрашивали. Теперь вижу: правильно сделали.

– Какой другой дорогой? Что вы наделали, дуры-бабы! – опомнившись, заорал Самовлад Плешкович. – Кто ее повез?

Но его жена отводила глаза, прочие же смотрели на бояр с осуждением, а то и отвращением. И даже самоуверенный Самовлад Плешкович смутился: мало кто сможет невозмутимо стоять под взглядами, справедливо обвиняющими в предательстве.

– Кто повез? – Еванфия Станимировна усмехнулась и повела плечом. – Тот и повез, к кому ее везли.

– Что?!

– Князь Ростислав Володаревич ее повез! – с явным торжеством пояснила Анна Хотовидовна. – Тот, за кого ты ее сватал, Переяр Гостилич, с кем ее Бог и епископ Игнатий благословляли венчаться, он и повез. А куда – уж не взыщи, не знаю.

Юрий Ярославич в ярости сжал в руках плеть и переломил ее пополам.

– Как он здесь оказался, черт бы его побрал? – почти прорычал он, бросая обломки под ноги.

– Приехал вчера, это верно. – Переяр Гостилич мрачно кивнул. – Кто же знал, что его Сатана принесет в тот же день, что и мы приедем!

– Куда он ее повез?

– А куда мог повезти? Не в Любачев – с вами не хотел столкнуться. На западе ляхи, а ему сейчас лучше в воду, чем к Болеславу в руки попасть. Остается либо во Владимир, к князю Андрею…

– Или в Белз, – подсказал Стоинег Ревятич. – Его туда тамошние людишки звали.

– Она была с ним?

– Да кто же спрашивал? Если были бы с дружиной девки, у ворот заметили бы! Надо бы теперь в Червен вернуться, расспросить.

– Расспросить! Чтоб черти так грешников расспрашивали! – в гневе закричал Юрий Ярославич, окончательно убедившись, что опять одурачен. – Моя жена к чужому мужчине в руки попала, а я буду расспрашивать! Половец проклятый! Откуда он взялся на мою голову? Что же князь Владимирко за своими братьями уследить не может!

– Ну, ты князя Владимирка-то не очень… – забормотал Переяр Гостилич, считавший, что его князь и так очень много на себя взял, согласившись устроить это «сватовство». А с Юрием Ярославичем, похоже, не надо было связываться, потому что человек он неудачливый! Теперь же Юрий Ярославич, так плохо скрывая их причастность к заговору, оказывал звенигородским боярам и их князю очень плохую услугу!

Впрочем, и боярину Самовладу следовало орать поменьше. Он мог бы спастись только одним способом: убедить всех, что не участвовал в обмане и тоже, как сам Вячеслав Владимирович, поверил, что сваты приехали из Перемышля. Но свидетелей его вины было слишком много, и среди них женщины из самых знатных родов!

– Собирайся! – бросил он жене. – Поедем.

– Куда, батюшка? – робко спросила она, все еще вжимая голову в плечи.

Самовлад не ответил, поздновато поняв, что держать язык за зубами безопаснее. Слава Богу, здесь было близко до ляшских земель, а там врагу перемышльского князя будут рады.