Венец Прямиславы

– Утро доброе… княгиня! – Ростислав с усилием оторвал взгляд от нее и посмотрел на ту, что осталась сидеть. Теперь на ней было простое, но опрятное серое платье с вышитым оплечьем и белая косынка, в руках она держала тонкий платочек и усиленно старалась сделать важное лицо, но чувствовалось, что она очень встревожена и ни в чем не уверена. – Собралась? Ну, пора в дорогу. Я в Туров еду и тебя к батюшке отвезу. Хочешь к Вячеславу?

– Хочу, – еле слышно выговорила сидевшая девушка. Та, что в подряснике, бросила на нее быстрый взгляд, и она добавила: – Спасибо, княже.

– Спасибо, Ростислав Володаревич! – повторила девушка в подряснике и слегка поклонилась.

– А ты бы мне за услугу девку подарила! – Ростислав улыбнулся Кресте и глазами показал на Прямиславу.

– Если я раба, то раба Божья, ничья другая! – ответила Прямислава. – Я из Апраксина монастыря, и никому не холопка. Ты над нами хозяин, но только грех тебе беззащитных обижать!

– Так уж и обижать! Пошутил я, ладно уж! – Ростислав вздохнул и покаянно тряхнул черными волосами. – Простите! Если обидел чем, то не по умыслу. Выходите, рабы Божьи, кибитка ваша готова. Некогда мне больше ждать, и так ради вас на сутки задержался.

Ростислав вышел. Крестя взглянула на Прямиславу: все ли хорошо? А Прямислава посмотрела на Зорчиху: неужели это правда? Неужели их действительно повезут в Туров к отцу? Уж с войском в две тысячи копий им дорога не страшна! И если бы еще удалось скрыть от их неожиданного покровителя, которая из них на самом деле Юрьева княгиня, то она возблагодарила бы Бога! Ни за какие сокровища она не согласилась бы выдать, что Ростислав вчера обнимал ее, Прямиславу Вячеславну. Сердце сильно билось от радости и волнения, и даже самой себе она не хотела признаться, что необходимость ехать к отцу под покровительством этого человека ее вовсе не огорчает. Отчего-то сын половчанки внушал Прямиславе не страх, а любопытство и желание понять, что же он за человек. Ее томило странное, тревожное и сладкое чувство, что судьба преподнесла ей подарок, с которым вся жизнь ее изменится и станет ярче и краше, чем была когда-либо. Что это? Где он, подарок? Вроде бы ничего она не приобрела, кроме линялого Крестиного подрясника, но Прямиславе казалось, будто весь белый свет отныне принадлежит ей и впереди ждет только хорошее.

Как принял весть об их отъезде сотник Мирон, Прямислава не знала, по пути от горницы до кибитки он им не попался на глаза. Судя по тишине и безмятежности в тереме, он не забыл разницу между двумя десятками и двумя тысячами, а услужить Юрию берестейскому-меньшому хотел все же не настолько, чтобы подставлять голову под меч.

Войско, кроме нескольких конных дружин, было пешим и двигалось не очень быстро. Прямислава опять оказалась в кибитке, но только теперь ей предстоял более долгий путь. От Турова их отделяло чуть меньше двухсот пятидесяти верст, а это, как сказал Тешило, дней восемь дороги. Веснушчатый отрок со своим лохматым приятелем Рысенком шагал рядом с кибиткой: Ростислав велел им быть возле женщин и следить, чтобы те ни в чем не испытывали неудобства, насколько это возможно в дороге. Самого князя Прямислава не видела: он ехал верхом во главе своей ближней дружины. Но все же она помнила, что он где-то неподалеку, и ощущение полученного подарка не проходило, словно этот подарок висел на золотой цепочке у нее на груди.

В полдень войско остановилось отдохнуть на широкой луговине, упиравшейся в лес. Перемышльцы бегали в лес за дровами, прямо на опушке стучали топоры. От возов тащили черные большие котлы, раскладывали костры, варили каши и похлебки. Для Юрьевой княгини Ростислав распорядился поставить шатер, чтобы она могла прилечь. По пути от кибитки Прямислава невольно оглядывалась, выискивая глазами Ростислава, но, когда она его все же заметила, ее пробрала дрожь. Он стоял возле костра, спиной к ней, но было в этой невысокой крепкой фигуре что-то такое, что Прямислава сразу узнала его, не могла бы не узнать.

Словно почувствовав ее взгляд, он хотел обернуться, но Прямислава быстро отвела глаза и пошла вслед за Тешилом.

О, Пресвятая Богородица! Зорчиха и Крестя тоже стояли и ждали ее! Прямислава гневно округлила глаза: вот ведь дуры! Совсем забыли, что княгиня-то здесь Крестя! Где же это видано, чтобы госпожа ждала свою служанку! Крестя не поняла, чем вызвала неудовольствие Прямиславы, и только посмотрела виновато. А та, чтобы не привлекать внимания, скорее побежала к шатру, где Тешило уже ждал, откинув полог.

На землю постелили кошмы, а сверху навалили целую гору разноцветных овчин, чтобы женщины отдохнули в тепле и уюте. Прямо в шатре в свободных углах росли ландыши – трава молодильник, – и Прямислава охнула от радости. Вот если бы они уже зацвели – какое блаженство было бы отдыхать среди цветов!