Венец Прямиславы

В торговом городке хватало припасов даже в несытое весеннее время, и княгиня Мстислава устроила настоящий пир. Среди женщин сидела и Романова дочь, Любогнева. Лет тринадцати на вид, это была уже рослая, по-женски стройная девушка, – если такую выдадут замуж, никто не удивится. Она скромно сидела за столом, почти не поднимая глаз, и разговаривала только с собственной нянькой. Княгиня Мстислава то и дело переводила пытливый взгляд со своей дочери на Ростислава. Прямислава заметила это и вдруг испугалась: а что, если небельская княгиня видит в нем жениха для дочери? От этой мысли учащенно забилось сердце, дышать стало трудно, будто на грудь лег тяжкий камень – даже в глазах потемнело.

От беспокойства Прямислава едва слышала, о чем говорится за столом. А между тем новости небельцев были вполне достойны ее внимания. Не далее как сегодня утром сюда прискакал гонец от князя Романа. По словам гонца, когда войско подошло к Турову, его противники разом попрятались, и на новом вече приверженцы Вячеслава одержали верх. Дворы сторонников Юрия разгромили и разграбили, Ждислава, главного из них, убили, а к Вячеславу Владимировичу отправилось посольство от всего города, состоящее из бояр, старост и священников. Послы заявили, что иного князя Туров себе не мыслит, а наглого захватчика они готовы ему выдать. Но сделать этого не удалось, поскольку Юрий уже сбежал на Червонное озеро, и Вячеслав вошел в город, не пролив ни капли чьей-либо крови.

Ростислав сам задавал вопросы гонцу. Иногда поглядывая на женщин, он видел, с каким жадным любопытством Прямислава слушает, и расспрашивал обо всем – о Вячеславе, о Юрии, о том, что говорилось на вече и после веча. Там решалась и ее судьба. Княгиня Мстислава, бросая взгляды на Крестю, сочувственно качала головой: она понимала, что для ее юной гостьи война между отцом и мужем несет много тревог и неприятных перемен. А Прямислава тайком радовалась, что добросердечная княгиня не догадывается посмотреть на нее и что все ее разнообразные, с таким трудом скрываемые переживания остаются незаметны.

Вскоре Крестя запросилась спать, и княгиня велела проводить ее в терем. Здесь для гостьи освободили горницу, и сенные девки бегали туда-сюда с перинами и одеялами. Княжна Любогнева, или Любуша, как ее называла мать, поднялась из-за стола одновременно с ними и, пока им устраивали лежанки, зазвала гостей в свою горницу – хорошенькую, уютную, как резной ларчик с украшениями. Здесь она жила с младшей сестрой Ольгой, девочкой лет девяти или десяти, которая по малолетству при гостях не сходила вниз. Видно было, что князь Роман любит дочерей и балует: разноцветные бархатные покрывала на дубовых лавках были искусно расшиты мелким жемчугом, один на другом громоздились ларцы и ларчики, а в красном углу блестели позолоченными окладами несколько икон: Пресвятая Богородица, святая София, святая Феодосия. Различать святых Прямислава научилась в монастыре и поэтому сразу сообразила, что крестильное имя княжны Любуши – Феодосия.

Заметно было, что княжне хочется о чем-то поговорить с гостьей, но она не решалась, и разговор вела в основном боярыня, жена воеводы Симеона Шукши. Зорчиха в углу болтала с нянькой юных княжон, а боярыня расспрашивала Крестю о ее жизни в Берестье, об отъезде, о путешествии.

– Прямо как Забаву Путятичну тебя этот Мирон увез, а князь Ростислав, гляди, и освободил! Да, ягодка моя? – Она улыбалась девочке, и та улыбалась в ответ, словно у них имелась общая тайна. – Молодец он, Ростислав Володаревич, сокол ясный! И удалой, и вежливый, и веселый! Нам бы в самый раз такой жених! Да, душа моя?

– Он уже старый! – Любуша подавила смущенную улыбку. – Ему же чуть не двадцать пять лет!

– Ну, двадцать, не больше! – поправила Крестя. – Как раз тебе жених! А вот когда… – Она обернулась к Прямиславе, собираясь привести ее в пример, но увидела предостерегающий взгляд и осеклась.

– Вот когда наша княгиня замуж выходила, жених был старше ее на двадцать лет! – за Крестю продолжила Прямислава. – Но князь Юрий хоть не половец!

– А хотя бы и половец, что с того? – отмахнулась боярыня. – Главное, чтобы муж достался добрый и жену любил. А не так, как…

Она замолчала, но Прямиславе было совершенно ясно, что боярыня имела в виду Юрия. Очевидно, за эти годы слухи о его беспутстве дошли и сюда.

– И рожа-то – будто котельно дно, и вообще он вдовец! – добавила Прямислава.

Она не питала к Ростиславу никаких дурных чувств, но почему-то ей было неприятно слышать, как его хвалят эти женщины. Как будто это ей чем-то грозило…

– Кто вдовец?

– Ростислав Володаревич.

– Правда ли?

– Сам сказал!

– Уж не молиться ли за упокой жениной души просил? – с явным намеком спросила Симеонова боярыня.

Несмотря на подрясник, красота Прямиславы бросалась в глаза, и опытная женщина призадумалась. Что у них там завязалось по дороге?