Венец судьбы

— Малахия — первенец Дану и короля Оберона, по крайней мере, так говорят. Он легендарный любовник и предсказатель, который обещает удовольствие и доставляет его, когда кормится, но и боль причиняет, — фыркнула она, и слёзы навернулись на её глаза. — Он не совсем злой, но и не совсем добрый. Ты назвала его пожирателем душ, и я поняла, о ком ты говорила. Я умоляла Ашера оставить Малахию в той клетке. Если он позволил тебе оставаться там так долго, были на то причины. Малахия ничего не делает, не зная исхода ещё до того, как начнёт игру.

— Он и тебе сделал больно?

— Он сделал меня своей… своей личной игрушкой на несколько веков. До Ашера, наконец, дошёл слух, что я внизу, и он и другие сражались с Малахией, чтобы освободить меня. Я Благая, Синтия, и у меня не было иммунитета к нему. Я могущественна и не подвержена давлению нашего вида, но он — сын Оберона и самый смертоносный Благой во всём королевстве. Если у меня нет иммунитета, какой шанс у тебя?

— Я чувствую себя так, словно предала мужа. Чувствую себя… грязной, потому что, если буду хорошо себя вести, Малахия позволит увидеть воспоминания, — призналась я, стыдясь.

— Так он и поступает, богиня — забирает то, что любишь больше всего, и возвращает, но за определённую цену. Если бы у Фейри был символ, это точно Малахия.

— Откуда ты знаешь о символах? — спросила я, нуждаясь на мгновение сменить тему. Я ненавидела то, что занималась сексом с этими монстрами на глазах у Малахии. Я не хотела, но он снимал боль, и я желала этого больше, чем человечности. Тогда я понимала, что не какая-то шлюха, которая делает то, что хотят монстры. Воспоминания, которые он позволил мне мельком видеть, стоили того и давали стимул выживать, бороться и вернуться к своим детям, даже если муж больше не хотел меня.

— Я трахалась с одним. — Она пожала плечами, когда я повернулась и уставилась на неё, не скрывая шока и ужаса, которые я испытала от её слов. — Я слышала, как Эри высмеивала сестру за то, что она трахалась с Люцифером. Дьявол? Но она упомянула щупальца, которые делали самые эротичные штуки, поэтому отправилась в мир людей, ища дьявола. Я нашла его на школьной игре, что-то наподобие игры с мячом, но не пинать, и это не так, как пинать кого-то по яйцам? Люди такие странные. Их символом служил дьявол, и ну, у него было довольно большое щупальце, на котором я немного покаталась, и он объяснил свою работу в качестве символа. Мы сделали что-то под названием «селфи», так как он сказал, что шахматная команда никогда не поверит, что он поймал красотку.

— Он прожил так долго, чтобы сделать селфи? — осторожно осведомилась я, контролируя голос.

— Чёрт возьми, да, он был весёлым. Мальчик неплохо справляется с женщинами, что спасло ему жизнь. К тому же, он довольно придурковатый. Он открыл мне дверь и даже предложил одеяло, будто я могла замёрзнуть. Такие люди могут пригодиться этому миру. Так, вернёмся к Малахии, — многозначительно сказала она хриплым голосом с оттенком грусти и вожделения. — Он придёт за тобой и за мной. Видишь ли, Малахия не позволяет своим милым игрушкам ускользать.

— Если он придёт за мной, умрёт, — хрипло прошептала я. — Я не грёбаная игрушка. Я Синтия Рейн МакКенна, дочь Дану, Богини Фейри и Королева Орды. Я разорву его на части, как он позволял своим людям поступать со мной. Пусть приходит за мной. Это последнее, что ему придётся сделать в жизни, Элизиан.

— Ты Синтия? Чёрт, а я-то думала, что ты какая-то сломленная девчушка, которой нужно напомнить о том, кто она. Виновата, Ваше Величество. Вопрос, если ты королева Орды, какого хрена делаешь здесь, на ничейной земле, наблюдая, как идиоты бегают, словно муравьи, с отрезанными головами? — спросила она, холодно улыбаясь.

— Убиваю существ, которым не место в моем мире, — пробормотала я. — Ладно, — продолжила я, когда она приподняла бровь, услышав ложь. Не то чтобы это ложь, так как я вся в их крови. — Я прячусь, потому что мне больно и я зла. Он сказал, что я — его мир, а потом бросил меня монстрам. Я не хотела ничего и никого с момента, как встретила этого Фейри, и меня ужасает, что я отдала часть своей души, чтобы увидеть воспоминания с ним. Я не хотела драться с Малахией, потому что знала, борьба с ним не освободит меня. Даже сейчас я не свободна от него. Он изменил меня, и не думаю, что это к лучшему. Что, если Райдеру не понравится, кем я стала? Он тот же самый. Я — нет.