Венец терновый (2)

Заранее провели несколько подземных галерей, выведя далеко наружу, за линию укреплений. Для проведения как минной, так и противоминной войны — все, кто воевал с турками, наперебой говорили, что османы любят проводить подрывы стен, не жалеют на проведение диверсий пороха. Так что меры предприняты заранее.

Предполье оборудовали множеством разнообразных «гадостей», от «волчьих ям», до вбитых колышков и самых натуральных капканов — фантазии человеческой по истреблению себе подобных, даже в этом времени, были очень изощренными и опасными.

Коса полностью контролировалась на протяжении десяти верст — северные позиции не соорудили столь крепкими, в том не было особой нужды. Зато в южной части построены через каждые две версты укрепленные линии, не уступавшие главной. Так что прогрызать столь насыщенную оборону, абсолютно неизвестную в этом мире, османом придется с невероятными усилиями и жестокими потерями с большой кровью.

За третьей оборонительной линией наскоро возвели самый настоящий военный городок. Привезли бревна для постройки домов и теплых казарм, кирпичи и чугунное литье для печей, подогнали дощатники с каменным углем, в море вывели два пирса — на суда приняли всех работников, отправив их в Феодоро, к семьям.

Берега прикрывались редутами на случай маловероятной попытки высадки десанта на лодках — гребные калиуты постоянно патрулировали северное побережье полуострова, заодно доставляя из Керчи разнообразные припасы, пополнение и свежую пресную воду — последней не хватало, к тому же в немногих колодцах она была солоноватой.

Даже при полном господстве на Азовском море эскадры Брайи высадка не исключалась. Но такой десант становился изощренным способом самоубийства — любые плавсредства с турками мгновенно превращались в мишени для стрельбы из «единорогов» и винтовок.

Полутора тысячный гарнизон составили два стрелецких полка из четырех сотен каждый, артиллерийский полк, по полусотне сапер и пластунов, по сотне конных стрельцов и реестровых казаков. Кавалерия постоянно патрулировала «Арабатскую стрелку», порой уходя далеко на север, чтобы предупредить о возможном «визите» татарской орды. Впрочем, крымчаки дурных действий пока не предпринимали — ширина косы не позволяла маневрировать коннице, которая в таком случае могла быть беспощадно избита выдвинутой далеко вперед артиллерией.

В «военном городке» проживало также несколько сотен, так сказать, «гражданских», главным образом женщин — солдат нужно обиходить, постирать им, накормить, да заботой окружить — устраивать там строгий монастырь Юрий не собирался. Война войной, а жизнь должна быть нормальной даже на ней, с некоторым комфортом — усталость и завшивленность порождают болезни, а солдат нужно беречь, их и так немного, и каждый опытный стрелец драгоценен.

— За две недели трое убитых и пять раненных, и это после постоянных обстрелов. Неплохо, зер гуд, — Юрий хмыкнул, читая донесение. Столь малые потери легко объяснимы — дежурная рота пехоты укрывалась в казематах, что устроены из камня с тыльной стороны валов, наверху в траншеях находились только наблюдатели и снайперы.

Три роты полка могли прибыть по траншеям в течение нескольких минут и отразить попытку штурма. Держать больше людей не имело смысла, напрасные потери, а полки производили смену каждые пять дней. Только снайперы «трудились» круглый день, выцеливая неосторожные жертвы.

Целенаправленная охота на людей привела турок вначале в замешательство, а теперь вогнала в страх. Днем османы старались уже не показываться из окопов, которые старательно рыли, продвигаясь вперед. Правда, процесс шел медленно — полупудовые «единороги» постоянно вели беспокоящий огонь, взрывы гранат и шрапнели оказывали деморализующее воздействие на осаждающих. Да и подготовленные пластуны сделали три вылазки, вырезав два десятка османов и захватив «языков».

Все эти действия вкупе остудили пыл турок, Арабат не Чигирин, каждодневные потери всегда отрезвляют людей, как бы фанатично они не были настроены. Османам требовалось взять укрепрайон на «стрелке» любой ценой и обеспечить себя от удара в спину, при походе через безлюдную местность на Керчь. Вот только собранных под Ак-Монаем двадцати тысяч явно не хватало, пусть даже половину воинов составляли элитная пехота Оттоманской Порты — знаменитые янычары, что два месяца тому назад штурмом овладели Чигирином.

«Этот укрепрайон экспериментальный, и он показал свою чрезвычайную эффективность. Гарнизон эвакуации не подлежит — стрельцы это хорошо знают, а потому будут драться. Подвоз из Керчи постоянный, море в южной части почти никогда не замерзает, если только лютые холода не наступят. Но и тогда будут драться в полном окружении!

Пока Арабатская «стрелка» под моим контролем — это вечная угроза внезапного вторжения в Крымское ханство. Надеюсь, что татары теперь постоянно будут держать там массу конницы, для отражения нашего «визита». И терпеливо ожидать, пока османы не вырвут эту занозу из их задницы — так что пьеса затянется, причем надолго.

А я выиграю главное — время!