Венец творения

Озера свободны. Но даже эта их свобода ограничена. Потому что существует берег. И на нем уже действуют другие правила…

Что-то я совсем разнюнился сегодня… Плохо. Бродить по пригородам, мечтая о красотах природы, — верный способ остаться среди этих красот навсегда. Соберись, Суханов. Помни, нельзя расслабляться… Никогда и нигде нельзя расслабляться, И особенно — в таких вот внешне красивых и живых, но на самом деле выеденных изнутри тьмой местах.

Тряхнув головой, я сплюнул в мягко колышущуюся у ног волну. Потом поднял меч и, повернувшись спиной к двумстам миллионам кубометров воды, пошел обратно к лесу. Солнце палило вовсю. Я чувствовал, как под рубашкой ползут по телу теплые капли пота.

Проклятая жара. Что случилось с этой погодой?

* * *

Был уже почти вечер, когда я закончил наконец прочесывать заданный район. Это оказалось не столь уж и сложно, но тем не менее вымотался я до крайности.

Несмотря на великое изобилие следов, во плоти мне попалось не так уж много тварей. Всего пятеро: три мертвяка, вампир и чешуйник. Восставшие мертвецы вовсе не составили никакой проблемы, на всех троих я затратил совокупно не больше минуты. Вампир же то ли угорел на солнышке до полной невменяемости, то ли вообще по жизни был полным дурачком. Я сумел подобраться к нему практически вплотную и успел вытащить из кармашка на поясе колышек, прежде чем он опомнился и зашевелился. Только было уже поздно.

Для него.

А вот с чешуйником пришлось повозиться чуть подольше. В отличие от вампира он заметил меня первым и вполне мог бы успеть скрыться. Но вместо этого вдруг возомнил, что сегодня ему повезло с обедом, и полез в драку… Зря. После пары минут его бесполезных наскоков и уверток я просто позволил ему проглотить флакончик с разведенным в святой воде нитратом серебра, а потом с разбегу всадил каблук прямо в бронированное и практически неуязвимое для меча и пули брюхо. После чего мне осталось лишь смотреть, как уродливая тварь корчится и пускает изо рта отвратительную зеленовато-бурую пену.

Оставив монстра умирать, я пошел дальше.

Кострище я нашел именно там, где и ожидал найти, — на небольшой полянке метрах в трехстах от старого шоссе. Вообще-то его можно было и не искать. Все, что можно было там найти и подобрать, уже нашли и подобрали ребята Ветрова. Но тем не менее я все же там побывал. Поковырялся в оставшемся на месте костра сухом жирном пепле, пошарил в кустах, пару раз прошелся до шоссе и обратно. И, естественно, не нашел ничего примечательного. Кострищу действительно было дня три или около того. И кто бы ни жег здесь огонь, сейчас он уже мог быть где угодно. Даже вообще уйти из области. Кое-какие следы, конечно, были. Но моих навыков следопыта не хватило даже для того, чтобы понять, в какую сторону этот человек ушел поутру.

Что ж, этого следовало ожидать.

Вздохнув, я продолжил прочесывать район. Не знаю, на что только при этом надеялся. На то, что не боящийся нечисти ночной разжигатель костров вырежет на стволе Дерева что-нибудь вроде «Здесь был Вася»? Но это была бы выходка, достойная разве что полного дурака, а таковые за периметром попадаются крайне редко. Они здесь просто не выживают.

Результат был вполне прогнозируемым. Ноль. Я сидел на стволе старого поваленного дерева, грыз соленый сухарь, запивая его чуть кисловатой водой из фляжки, и злился. На себя злился за то, что не смог ничего найти. На шефа — за это ненормальное задание. На того мужика в подкованных сапогах, чтоб ему провалиться. На зилотов, чьи следы попадались в этих местах чуть ли не на каждом шагу.

Поморщившись, я отшвырнул в сторону смятый пакет из-под сухого пайка. Пащенко прав. Где-то здесь действительно был алтарь. В любом месте, где эти уродцы собираются в количестве больше пяти штук, обязательно будет алтарь. А судя по следам, вокруг их шаталось не меньше полусотни.

Алтарь здесь. И, скорее всего, он спрятан где-то среди больничных корпусов… Поганое место. Совсем мне не хочется туда лезть. Но, похоже, придется, тем более что основное задание я успешно провалил.

Только это уже завтра… Я поднял голову и прищурился в сторону клонящегося к горизонту солнца. Сегодня, пожалуй, уже слишком поздно. Ночью мне там все равно ничего не светит. Да и хотелось бы сначала раздобыть план больничных этажей.

И обязательно надо будет взять с собой напарника. Хотя бы того же Водовозова — благо он сам напрашивался… Вот тогда, может быть, будет шанс. Пусть и невеликий, но будет.

Я встал, аккуратно подхватив лежащий на коленях меч. Матово блеснула отточенная сталь, сверкнули в предзакатных солнечных лучах тонкие чешуйки серебряных накладок. Хмыкнув, я одним движением закинул оружие в ножны. Повернулся. И, вздрогнув, замер.

Всего в трех-четырех метрах от меня стоял зилот — мертвый служитель, слуга Тьмы, священник нижнего мира.