Венец творения (СИ)

Тут мне стало немного обидно. Сам же сказал, что я не такой, как остальные омеги, так почему же такое недоверие к моим силам?

- Я кое-что умею и могу тебя сильно удивить, - произнес я и коварно двинул Савелия локтем под дых. Не смог удержаться от соблазна, очень уж удобно он стоял, но мой удар только заставил его усмехнуться и чуть отступить, выпуская меня из своих объятий.

- Не сомневаюсь в том, что ты будешь удивлять меня еще очень долго, - Савелий посторонился, пропуская меня вперед. – И допускаю, что с одним молодым оборотнем в обороте ты справишься, но уже с двумя вряд ли, с тремя – точно нет. Ты сильный, и вполне допускаю, что в рукопашной ты способен за себя постоять, но когда вступаешь в схватку со зверем, тут нужна немного другая пластика движений, центр тяжести смещается, перестает быть привычным, и это сбивает даже опытных, но не привычных к подобному спаррингу бойцов. Человеку тяжело выстоять против волка, к тому же у тебя есть только руки, а у них зубы и когти. Неравный бой.

- Тогда научи меня обращаться, - тут же потребовал я, но Савелий только тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.

- Это невозможно. Обращаться могут только альфы. Беты и омеги не обращаются. Они, конечно, выносливее и сильнее обычных людей, лучше видят и слышат, меньше болеют, но к обороту не способны. Чем сильнее альфа, как духовно, так и физически, тем крупнее его зверь. Ты ведь заметил, что я был почти в два раза больше твоих соперников?

- Такое трудно было не заметить, - с сожалением выдохнул я, оглядывая бассейн, куда привел меня Савелий во время разговора. – Леонид мне тоже об этом говорил, но тут есть одно «но!», во мне гены альфы оборотня, иначе мне не удалось бы так долго всех за нос водить, пусть и не специально.

Савелий тут же ненадолго завис, обдумывая мои слова, а потом неохотно кивнул:

- Верно, я об этом не подумал. Что же, после родов, когда ты восстановишь силы в достаточной мере, мы сможем попробовать оборот. А сейчас… давай купаться.

И прежде, чем я успел что-то сказать, он скинул с себя всю одежду и, в чем мать родила, плюхнулся в воду.

- Ах ты… - я задохнулся от наглости и, чего уж греха таить, от красоты его тела. – Где мои плавки?

- Зачем тебе плавки? Тут все равно никого нет. Догоняй! – и в меня полетели брызги.

К счастью, я успел вовремя отскочить, так что намокнуть мне не грозило, а вот догнать и притопить, хоть немного, эту наглую белобрысую сволочь, очень захотелось. Наплевав на условности, я быстро разделся и прыгнул за Савелием. Увы, догнать его я так и не смог. Он не только хорошо плавал, но и нырял прекрасно, надолго задерживая дыхание. Сильный, гибкий, он двигался в воде с грацией змеи, а не волка, да еще и умудрялся меня оглаживать под водой, дразнясь и подзадоривая. В результате, минут через сорок, я запросил пощады, лег спиной на воду, раскинувшись в форме звезды, и прикрыл глаза, отдыхая. Савелий тут же оказался рядом, подхватил меня на руки, вынося из воды. Испугавшись, ведь меня на руках никто не таскал, я невольно обхватил его за шею, а этот наглый гад тут же высвободил одну руку, чтобы провести ею между ягодиц.

- Эй! – я возмущенно вскрикнул и тут же стукнул его кулаком по плечу. Не очень сильно, но достаточно чувствительно. – Прекрати меня лапать, вдруг кто-нибудь войдет.

- Не войдет, - улыбаясь, ответил Савелий, опуская меня на покрытый полотенцем топчан у стены. – Я запер дверь, чтобы нам никто не помешал.

- Какой ты, нафиг, волк? – возмущению моему не было предела. – Ты - змеюка наглая!

- Ага, змей-искуситель. И сейчас я буду тебя искушать и соблазнять, - и он лег рядом, прижав собой к топчану, да еще и правую ногу на меня закинул, придавив ею мои ноги, видимо понял, что я могу и коленом двинуть по самому дорогому, вот и обезопасился. Умный, гад! Но целуется… как бог, нужно отдать ему должное.

- Почему ты тогда сбежал от меня? – прошептал Савелий мне в губы, прервав поцелуй.

- Испугался, - переводя дыхание, честно ответил я. – Ты и так на меня зло зыркал, а тут вдруг такой… конфуз. Я когда почувствовал, что ты мне шею сзади вылизываешь, как это делают альфы, когда собираются метку поставить, запаниковал.

- Извини. Я, конечно, должен был сначала спросить, но у меня от тебя просто крышу сорвало, такой необычный, волевой и сильный, вот я и хотел, чтобы ты от меня уже никуда не делся.

- Значит, ты правда хотел меня пометить? – омега во мне готов был взвыть от счастья, ведь раньше я думал, что обречен всю жизнь прожить одиночкой. Кому нужен несуразный омега, больше смахивающий на альфу?

- Хотел. И сейчас хочу. Ты особенный. Мой. Позволишь?