Венец Венеры (СИ)

На каракке все было привычно, уютно и знакомо. «Елена» скрипела деревом, шумела канатами и похлопывала парусами - шли курсом фордевинд, с попутным ветром. Апфия хищно улыбалась - её малышка выдавала шестнадцать узлов - расстояние от Венеции до Задара, триста семьдесят километров они могли пройти за девять часов - галерам требовались почти сутки, чтобы пройти такое расстояние. Когда Леша поднялся на борт, он сразу понял, что капитан будет идти «без тормозов», сначала он как-то не стал заморачиваться на тему её слов, что в бой пойдет весь корпус амазонок - триста девочек. А теперь он сообразил, что триста этих малышек ухитрились втиснуться на две палубы «Леночки» - а это было довольно жестоко со стороны командира так поступать со своими подопечными. Девочки сидели тихими мышками на корточках, и набились они на палубу плотно, сидели без претензий, молча, многие даже ухитрились уснуть в таких условиях. На палубе оставался маленький участок, на котором время от времени проходила смена посетительниц. Которые выходили, быстро разминали косточки и снова присаживались на свое место, позволив своим подругам размяться, и так по кругу, все было отработанно тренировками и учениями.

- Нормально, - улыбнулась другу Апфия. - Мы скоро дойдем. Мои маленькие твоим не уступят. Конечно, помочиться во фляжку им сложней, чем твоим охламонам, но ты знаешь... есть способы в засаде тихо нужды справить.

- Да уж стоило догадаться, - покачал головой легат. Эти безбашенные могли изобрести свои способы как догнать и перегнать мальчишек. Девчонки были особенные, амазонки были не такими как все девочки этого мира. - Все-таки решила провести ночную операцию.

- Да, Алекс, так надо. Ты молодец, учитываешь местность. Там горы. Мы нападем еще по полной тьме, там внезапно станет светло, но будет уже поздно. Мои девоньки там все покрасят в алый цвет.

Лешка хмыкнул. Он немало подурковал за эти года, одной из дурок была его переделка пары десятков лучших рок-хитов прошлых лет в новые песни. Главным было перевести слова на латинский язык и тогда только те песни оставались, в которых ритмика новых слов попадала в мотив проверенный временем. Песня Роллингов «Покрасить в черный цвет» удалась - он написал отличный гимн для штурмовиков «Окрасить в алый цвет». Смысл песни был прост, как клинок гладиуса: «Я вижу мир врагов и хочу окрасить его в алый цвет. Это цвет их крови, цвет гибели всех их надежд и свершений. Это цвет нашей смелости и доблести - это цвет победы» - и еще гору слов всякого подобного бреда он накропал на мотив Роллингов, бесподобный своим безудержным и бесшабашным буйством веселья. Амазонки любили петь. Ребята хорошо поработали с детьми и культуру пения преподавали воспитанникам с детства - такая музыка не требовала особых затрат и напрягов, вот с музыкальными инструментами было сложней в первые годы, но справились, и на дудочках и барабанчиках размяли пальчики молодые таланты, пока не дорвались до струнных и прочих более серьезных инструментов.

- Если надо, значит надо. Работа ночью дело важное, надо учиться, согласен, - Лешка улыбнулся. - Повзрослели девочки, смотрят жадно некоторые, на моих балбесов.

- Ох, Алекс, не знаю, что вы там намудрили, но скоро начнется беда. Им надо мальчиков, возраст поджигает, - Апфия серьезно и с вопросом смотрела на легата. И он признался честно:

- Я согласен с тобой. Нельзя их томить, шестнадцать лет это хорошее время для секса, и материнство в семнадцать - можно, хорошо. Тебя будет трудно, подруга, секс он ведь дело такое - приятное, затягивает, дисциплину надо хранить.

- Дурачок, с дисциплиной у меня в корпусе все стальное и останется таким же, - улыбнулась Апфия и добавила свое, личное. - Они равняются на меня, им трудно лгать и выкручиваться мне неудобно. Я мать, им тоже хочется. Правда, сейчас на время они притихли...

Апфия прикусила губу и прищурилась на друга. Лешка сразу понял, что сейчас она его поимеет, поставит в неудобную позицию и выпишет ему по заднице. И подруга его не обманула, она его ошарашила:

- Это не секрет. Просто ты на суше работал. В Атлантиде новое без тебя началось. Приятное и сложное. За те три месяца, которые ты в Париже и сейчас в Венеции работал у нас перемены, - и она нанесла удар, по уже заинтригованному легату, который скорчил непонятки на возмущенной морде: «Как так! Почему не в курсе? Я легат-апостол, член Сената Атлантиды или скунс облезлый?» - Как думаешь, сколько мы малышей на Атлантиду выкупили из рабства за эти три месяца?

- Годовую норму - сотню ребятишек, - сразу спокойно и уверенно ответил Зубриков.