Венец Венеры (СИ)

И Морозини танцевал. Танцевал так, как никогда еще в жизни не танцевал. В голове его скоро помутилось, но он не успел ничего сказать, Пачино сам все заметил: «Танцуйте быстрей!» И музыка стала ускоряться - чуть-чуть, почти незаметно, но ускоряться. И потом Марко никогда так и не смог понять одного - как он выжил. Очень скоро он просто перестал соображать. Сам он танцевал просто, не было сил на большее, но славно вспышками перед глазами мелькала партнерша. Вот она выдавала настоящий огонь! Он многое запомнил. Он многое потом долго учил и повторял в одиночестве.

Никто так и не заметил ту, кто незаметно вошла в залу, остановилась на пороге и откинула капюшон плаща. Если бы кто-нибудь отвлекся от танца, он мог бы понять: насколько пугающей может быть красота. Незнакомка была очень красива, но было в чертах её лица нечто отталкивающее, настораживающее: глаза серели светлой сталью, но искорки золота, придавали им желтоватый оттенок - взгляд зверя - и по цвету, и по настроению. Незнакомка пришла не с добром - губы кривились в чуть презрительной, снисходительной улыбке. Она не хмурилась, но аккуратные брови чуть изогнулись, придавая взгляду и лицу особую строгость.

Она молча наблюдала за развлечением этих балбесов: один дурак, один полудурок и дешевая шлюха - куда катится Венеция! Она не стала их тревожить. Не пришло еще время. Молча развернулась, так и оставшись незамеченной, и ушла прочь. Только музыка осталась в памяти, навязчивый мотивчик из иных времен, который еще будет некоторое время портить ей настроение своим жизнерадостным оптимизмом.

Когда внезапно прекратилась музыка, Морозини ничего не соображал. Он продолжал танцевать в тишине, под насмешливыми, но полными призыва и обещаний взглядами девушки, пока голос Аль Пачино не прекратил эту часть развлечения: «Хватит! Я сказал: хватит!»

Марко упал на пол, ему было странно - и не плохо и не хорошо. Он себя чувствовал совершенно потерянным, и ничего не соображающим. Тарантиец вышел из залы, а девушка подошла к Морозини, и чуть повернула его, чтобы парень лег ровно на спину. А потом она присела перед телом венецианца и ловко сняла с него гульфик. Ей понравилось то, что она увидела. Когда она подошла вплотную к нему, Морозини снова почувствовал себя живым, почувствовал себя мужчиной - и она перенесла одну ногу над ним, и присела на его бедра. И поимела она его так, что Марко никогда, никогда в жизни не смог забыть эту случку, эту случайную женщину, партнершу по первой в жизни тарантелле - в ночь вступления в касту баловней Смерти.

Глава 4 Яд в меру - полезное дело. Ринат Аматов

Затея Зубрикова была проста, как лом - подсадить золотую молодежь Венеции на бионаркоту, на психологическую зависимость! И на основе общего тайного увлечения создать закрытую организацию - касту. Почему «любимчики Смерти»? А просто «Фаворити делла Морте» звучало круто. Опять же, молодость не понимает смертности, не верит в свою возможную скорую смерть, и легко бравирует этим, со всем оптимизмом решаясь на опасные выходки, чтобы всем доказать свои бесстрашие и мужественность. Балбесы - но такие славные в своей смелости и кураже молодости балбесы - с ними было приятно, а взрослые были серы, скучны и примитивны для восприятия Лешки. Не интересно и грустно с ними было.

Для исполнения своего коварства Зубрикову и понадобилась «апулийская легенда», по которой он имел корни в Тарантуме - месту, в котором апулийские пауки водились в неимоверных количествах. Легенда об их смертельном укусе уже жила.

Там все оказалось просто. На самом деле яд паука не смертелен. Ринатик все проверил и заверил: не смертельно. Но вот множество укусов могло и серьезно отравить человека. И в древности Тарантийские жрецы устраивали жертвенные обряды таким забавным образом: они запирали жертву в комнате, в которой этих пауков было очень много! А что оставалось несчастному? Правильно! Вопить от ужаса и бегать по комнатушке, давить этих ядовитых мерзавцев, и прыгать и скакать! Это отдаляло момент, когда яд от укусов добивал несчастного. Получалось, что, в-принципе, легенда была абсолютно честной и правдивой - будешь двигаться быстро и много - дольше проживешь. Но, скорей всего сами жрецы добивали изможденную жертву - приносили в жертву своим, апулийским и местным тарантийским богам. А всю вину история свалила на тихих паучков, которые просто жили по своим норкам и травили только животных.

Пауки были большие - шесть сантиметров это с мизинец величиной, заметные звери - черные, с сероватыми разводами, и мохнатенькие, жутковатые твари с длинными восемью лапками.

С их ядом ясность внес только глав-гиппократ Атлантиды легат Аматов. Все просто - как у пчелы, укусит - опухнет, поболит и перестанет. Но нервы попортит, если чего ненормального надумать. Для наведения жути легко все проверялось - животных тарантулы убивали проще!