Венец жизни

— Так берите ее сюда! — со всей непосредственностью выпалила она.

Рихард грустно усмехнулся:

— Если бы было возможно! Придется ждать и ей и мне…

— А пока ухаживай за фрау Отт, — пошутил Макс.

— Как! Вы ухаживаете за какой-то женщиной! — с негодованием воскликнула Анна.

— Это она за ним ухаживает, — засмеялся Макс. — И не «какая-то», а высокопоставленная дама, жена военного атташе Эйгена Отта.

— Меня от нее тошнит, — с отвращением проговорил Рихард. — Но приходится быть внимательным, чего не сделаешь, если надо. Вам, Анни, я советую вступить в женское немецкое общество при немецком клубе и заделаться активной нацисткой. Председательствует там этакая рыжая гадина, ярая нацистка фрау Этер, постарайтесь ей понравиться, для пользы дела, как вы понимаете.

В тот же вечер Анна попросила Макса рассказать ей все о Рихарде.

— О, это большой человек, — сказал Макс. — Как ты уже, наверное, догадываешься, он — глава нашей организации.

— Глава фирмы, как ты выразился однажды…

— Вот-вот, — без тени улыбки согласился Макс.

— Из буржуазной семьи. Отец сначала был обыкновенным техником-нефтяником на Апшероне в России, затем стал владельцем нефтеперегонного завода, — видно, парень был не промах. Он тебе уже рассказывал, что родился в России, и мать у него русская, из очень бедной семьи, по бедности и вышла за отца с четырьмя детьми, Рихард был пятым ребенком в их семье. Разбогатев, папаша решил вернуться в фатерлянд с молодой женой и детишками. Как верноподданный немец, воспитал Рихарда в духе германофильства. В четырнадцатом году, поддавшись националистической пропаганде, Рихард прямо из школы убежал на фронт, даже не поставив в известность родителей. Был ранен, — хромота у него с войны осталась. А потом, как многие из нас, понял, что такое война и кто и для чего ее развязывает.

После фронта учился в университете. Он ведь доктор права и социологических наук, до всего докопался, изучал философию, марксизм, революционное рабочее движение в Германии. Сам работал шахтером в Аахене, чтобы снизу, изнутри постичь жизнь рабочих. Стал активным подпольщиком. Неоднократно встречался с Эрнстом Тельманом. Как видишь, война многих просветила. Большое значение, конечно, имела русская революция.

После поражения революции в Германии Зорге начала преследовать полиция. Поэтому, когда в 1924 году его пригласили в Советский Союз референтом в Институт Маркса — Энгельса, он с радостью уехал в Москву. А потом тогдашний начальник советской разведки Берзин предложил ему стать военным разведчиком. Вот все, что я знаю о Рихарде Зорге.

Он говорил мне, что женился. Жена его — бывшая актриса, очень красивая женщина, я видел у него фотографию. Была замужем за каким-то известным артистом, потом этот артист умер, а она почему-то покинула сцену, ушла на завод работать. Сейчас — начальник цеха, и Рихард очень гордится ею, мечтает о возвращении в Москву.

Здешние консульские дамы проходу ему не дают, — самый интересный кавалер, блестящий, остроумный, много знает, а им скучно, вот они его и атакуют. В интересах дела он иногда вынужден волочиться за какой-нибудь высокопоставленной особой, вроде этой жены Отта. Отт — военный атташе, и через его жену Рихард сумел подружиться с ним, войти в полное доверие. Вот такие дела… А ты небось думала, что ему нужна эта глупая бабенка…

— Ничего я не думала! — рассердилась Анна.

Макс занялся конструированием нового, более совершенного передатчика, который можно было бы носить в портфеле. Сделал тайник под портретом Гитлера, куда прятал все детали и части. Работа подвигалась медленно, так как детали приходилось покупать очень осторожно, — за каждым иностранцем в Токио велась неусыпная слежка. Макс ездил даже в Йокохаму за деталями.

По совету Рихарда Анна записалась в женское немецкое общество при клубе. К этому времени она уже в совершенстве овладела немецким языком, и в обществе ее принимали за настоящую немку.

Фрау Этер оказалась громкоголосой, пышногрудой немкой с копной рыжих волос на мощной голове. Это была настоящая немецкая «муттер». На собраниях она произносила высокопарные речи, очевидно подражая своему фюреру.

— Мы, немцы, являемся благородной арийской расой, — победно гремел ее голос. — Нам суждено владычествовать над всем миром! Что требуется от нас, немецких матерей? Дать стране больше детей. Ведь чтобы завоевать весь мир, нужны солдаты, так говорит наш фюрер. Он учредил многодетным матерям особый орден, вот, посмотрите.

Она пустила по рукам иллюстрированный журнал, где был изображен крест. Он напоминал свастику. В середине — медаль, по краю которой было вычеканено: «Дойче муттер».

— А кто из вас может похвастаться количеством детей? — властно спрашивала между тем фрау Этер. — Вот вы, новенькая, — она заглянула в список, — фрау Клаузен, сколько у вас детей?

— У меня их совсем нет, — вспыхнув до корней волос, призналась Анна.

— Ай, ай, ай, — укоризненно покачала мощной головой фрау Этер, — такая молодая, цветущая… Вы не патриотка. Обязательно обзаведитесь детьми, не теряйте времени. Наши дети будут иметь счастливое будущее.