Венецианец Марко Поло

В главах книги, следующих за описанием Канчипу, Марко сообщает любопытные сведения о населении, его нравах и обычаях многих районов Центральной Азии, в которых Поло, по крайней мере во второе свое путешествие, не бывали. Здесь же рассказывается о войне между Чингис-ханом и «священником Иоанном». Вслед за этим историческим экскурсом — далеко не точным — идут интересные данные о нравах и обычаях татар, об их религии и т.д. Все это можно найти в любом издании книги Марко Поло, в пересказе здесь нет нужды.

Есть, однако, в одной венецианской рукописи книги Поло абзац, представляющий большую ценность. Поскольку в нашем распоряжении не имеется дошедших от той поры документов, в которых описывался бы физический облик и взгляды Марко Поло, необходимо тщательнейшим образом вглядываться во всякий штрих его сочинения или комментариев к нему, где проявляется характер автора. Мы должны постоянно иметь в виду, что свою книгу Марко Поло продиктовал или написал несколько лет спустя после возвращения в Венецию и что жизнь в Венеции казалась ему весьма непохожей на ту жизнь, которую он наблюдал в течение почти четверти века в Восточной Азии. В Венеции все было для него странным, кое-какие порядки, а в особенности поведение женщин, вызывали в нем возмущение. Мягкость, послушание, сдержанность и скромное достоинство женщин, которых он знал и наблюдал в стране великого хана, лишь подчеркивало бесстыдство и самоуверенность итальянок той поры. Живи Марко в Венеции безвыездно, распущенность нравов этого города никогда в такой мере не потрясла бы его. Отзвуки настроений Марко мы находим в таком, например, отрывке:

На мой взгляд они [татарские женщины] больше, чем какие-либо другие женщины, заслуживают похвалы за их великие достоинства, тем более… что мужчинам разрешается брать себе столько жен, сколько они пожелают, к великому смущению христианских женщин (я имею в виду женщин нашей страны). Ибо если мужчина берет в жены только одну жену, то она должна обладать совершенно особенной верностью и целомудрием, или [в противном случае] будет нарушено столь великое таинство брака; я стыжусь неверности христианских женщин [и называю] счастливыми тех, кто, будучи в числе ста женами одному мужу, сохраняет [свою добродетель] к своей весьма заслуженной похвале и к великому стыду всех других женщин в мире.

Из Ганьчжоу наши путешественники направились в город, который ныне носит название Ланьчжоу. По дороге Марко увидел яков: величина этих животных и их роль в хозяйстве произвела на него яркое впечатление. Ценный маленький мускусный олень [кабарга] — животное это водится в большом количестве там и поныне — так заинтересовал Марко Поло, что, возвращаясь на родину, он через тысячи миль провез с собой в Венецию «голову сушеную и ноги этого зверя».

Венецианцы быстро приближались к тем землям, где жили уже настоящие китайцы; Марко заметил, что у людей тут маленькие носы и черные волосы, мужчины «безбороды, если не говорить о четырех волосках на подбородке. У женщин волосы только на голове, а в других местах волос нет; у них белая кожа, и они хорошо сложены. Народ, знайте, сладострастный». Наш Марко уже возмужал, и сейчас он, по-видимому, не столько раздумывал о торговле и барышах, сколько заглядывался на женщин.

Путь каравана теперь шел по землям великого хана, однако общее мнение приписывало их к владениям легендарного священника Иоанна. Читая эти страницы книги Марко и не находя в ней, к своему удивлению, ни слова о Великой Китайской стене, которую он должен был видеть не раз, ученые пытаются отождествить ее с упоминаемыми у Марко «Гогом и Магогом». Такой взгляд опирается на знаменитую Каталонскую карту 1375 года, где Гог и Магог помещены за стеной, построенной Александром Македонским, в северо-восточном углу мира.