Венецианские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках

Согласно показаниям знакомого, художник переживал личную драму: он был безнадежно влюблен в одну девушку, Марию К., которая даже не подозревала о его чувствах. Из-за чего он надолго впадал в депрессию. Вот и на этот раз, охваченный отчаянием, он вышел из дому с намерением броситься под поезд. Но, почти дойдя до станции, потерял сознание. Придя в себя, обнаружил, что распростерт на земле, а несколько неизвестных пытаются его связать. Несколько свидетелей подтвердили, что такой инцидент действительно имел место рядом со станцией.

Впрочем, его показания были путаными, невнятными и противоречивыми. Так, в один день он заявил: «Да, вот что я помню: двух женщин, похожих на Марию, а потом они превратились в чудовищ, которые пытались меня убить. И внутренний голос велел мне на них напасть». В другой раз он попросил отпустить его, потому что у него назначено свидание с Марией, но тут же поправился – речь идет не о женщине, с которой он должен встретиться на пьяцце Сан-Марко, а о дьяволе… Любопытно, что первую из женщин, подвергшихся его нападению, тоже звали Марией и она была родом с того же островка, что и художник.

* * *

Пройдите несколько шагов по фондаменте деи Ормезини (fondamenta dei Ormesini), сверните направо на калле дель Форно (calle del Forno, «Печная улица»), и дойдите по ней до одноименного моста (ponte del Forno), который выведет вас на фондаменту де ла Сенса (fondamenta de la Sensa). Ступайте по ней налево, перейдите через понте Россо (ponte Rosso, «Красный мост»), после чего перед вами справа откроется калле де ле Мунеге (calle de le Muneghe, «улица Монашек»).

Бедный Христос

На калле де ле Мунеге, в доме № 3281, в начале XIX века обитал один сапожник, Маттео Ловат, на которого временами нападала мания страстотерпчества. Во время одного из таких припадков религиозного самомучительства он оскопил себя, а во время другого – попытался распять сам себя на калле де ла Кроче (calle de la Croce, «канал Креста»), что в приходе Сан-Канчиано.

Бедный сапожник изыскал способ тихо-спокойно воплотить в жизнь свои намерения в собственном доме. Полностью раздевшись, водрузив на голову терновый венец и нанеся себе в подбрюшье рану ножом, Ловато умудрился прибить себя к кресту, прикрепленному веревками к балке дома, и выставиться в таком виде из окна, предлагая прохожим «насладиться» жутким зрелищем собственного распятия. Это случилось 19 июля 1805 года. Его сняли с креста и подлечили, но на следующий год он умер на острове Сан-Серволо, в сумасшедшем доме.

* * *

Ступайте дальше по фондаменте де ла Сенса. Слева откроются понте де ла Мальвазия (ponte de la Malvasia, «мост Мальвазин») и одноименная калле. Взойдите на мост и пройдите калле до конца. Она снова выведет вас на фондаменту деи Ормезини. Пересеките ее, чтобы подняться на одноименный мост. А спустившись с него, остановитесь перед большими воротами из истрийского камня, возвышающимися справа. Вы перед входом в «Новейшее гетто», Ghetto novissimo. В 1516 году по распоряжению Синьории, последовавшему за массовым переселением в Венецию евреев, изгнанных из Испании в 1492 году, все еврейское население города, веками располагавшееся преимущественно на острове Джудекка, было заключено на двух островках – Старое гетто и Новое гетто. А в XVII веке к ним прибавилось еще и Новейшее гетто.

Войдите в ворота и приглядитесь к местам, в которые некогда были вмонтированы петли их створок. Нетрудно заметить, что они выворочены из камней грубо, «с мясом». Это следы французского нашествия 1797 года: наряду с кражами и насилием завоеватели проделали и этот символический жест, обозначающий равенство всех граждан империи.

Впрочем, стоит заметить, что уже ко времени учреждения в Венеции Новейшего гетто отношения между евреями и неевреями были довольно тесными, несмотря на официальное разделение. В первой половине XVII века поэтесса Сара Копио Зуллам устроила в своем доме в этой части Гетто литературный салон, охотно посещаемый далеко не одними евреями. Красавица-блондинка Сара была одной из образованнейших женщин своего времени. Она сочиняла музыку и стихи, толковала Ветхий Завет, хорошо разбиралась в иудаизме и еврейской истории, изучала философию, теологию, астрологию, античную литературу; умела читать по-испански, по-еврейски, по-латыни, по-французски и, разумеется, по-итальянски.