Венецианский купец

— Есть ещё одно письмо? — догадался он.

— Уже нет, поскольку подписывается мирный договор с сарацинами, я его уничтожил, — спокойно ответил я.

— Хорошо, передай Святейшему отцу, я выполню всё, что он попросил, — склонил голову архиепископ.

— Вам ничего не нужно передать? — спросил я, — письма или ещё чего-то? Я планирую скоро отплыть домой, а после этого мне нужно будет попасть в Рим, отчитаться о миссии.

Священник задумался, покосившись на мой перстень.

— Думаю да, ты сможешь зайти вечером? Я подготовлю почту.

— Конечно ваше Высокопреосвященство, — склонил я голову, — буду после заката солнца.

Тот благословил и отпустил меня. Вечером я конечно же не только забрал у него почту, но и прочитал её всю. Методам размягчения печатей и вытаскиванием веревочек, с последующем возвращением всего на место, так чтобы всё выглядело не тронутым, я обучился тоже в Иерусалиме у одного из писарей, посчитав что такие своеобразные навыки мне могут в жизни пригодиться. А писал в Рим архиепископ такое, что я задумался. Не смотря на своё негативное отношение к королю Англии, он точно не заслуживал к себе подобного отношения. Король, который выиграл почти все сражения, возглавляемые им лично за время третьего крестового похода, проиграл сам поход. Это ли не ирония. Но наказание, которое для него придумали, было слишком жестоким и незаслуженным.

— «Ладно, посмотрим чем дело кончится, — решил я не торопиться с отплытием».

* * *

Третьего сентября 1192 года был заключён Яффский договор. Ричард I добился для христиан свободы доступа к святыням без внесения таможенных сборов и пошлин на проживание в Иерусалиме, Салах ад-Дин же признал прибрежные земли от Тира до Яффы владениями крестоносцев.

Уже третьего сентября начался массовый исход из Святой земли. Корабли и галеры венецианцев, генуэзцев и пизанцев десятками причаливали в порт, загружались и сразу уходили, увозя людей на другой конец моря. Вслед за ними, только уже по суше, в путь пустились маркитантки, нищие и прочий сброд который обычно сопровождает войска. Город стремительно пустел так, что даже тот контингент, что оставался тут на постоянную дислокацию, выглядел малочисленно и не убедительно.

Дядя принёс мне последнюю корреспонденцию, прочитав которую я убедился, в правдивости того, о чём пишет и докладывает Святому Престолу Убальдо Ланфранки. В голове стал оформляться план, а я направился во дворец.

Глава 20

Пустые помещения, практически без охраны, лишь у дверей покоев короля были соблюдены хоть какие-то формальности в виде двух человек караула. Показав им перстень, я прошёл внутрь, а рыцари вернулись к игре в кости. Вид их при этом был далеко не победоносным.

В уже знакомой мне комнате, полулежа на топчане, угрюмый и подавленный король, просто бухал со своими десятью вассалами. Моё явление было ознаменовано хмыканьем и брошенной фразой:

— Что, и ты пришёл пнуть ногой умирающего льва?

Аллегория была полностью уместной и меня рассмешила.

— Знаете ваше величество, я такой ужасно злопамятный, что меня просто распирает это сделать…

Я сделал паузу.

— Но? — он поднял на меня мутный взор пьяного человека.

— Но к своему глубокому сожалению, я пришёл предложить вам мир.

Он приглашающе махнул рукой, прося одного из друзей уступить место. Я устроившись на топчане и расчистив стол об объедков, выложил туда копии писем архиепископа, а также то, что узнал от дяди Джованни.

— Читайте.

— Ты не видишь? Я пьян! — возмутился он, — тем более ты умный, вот и читай.

Я стал зачитывать в хронологическом порядке, и от каждого письма настроение короля становилось всё хуже.

— Какая же тварь этот епископ Бовезский, — наконец он выхватил у меня письма и скомкав их, выбросил в угол. Я, чтобы не оставлять такой компромат, сходил за ними, и всё аккуратно сложил в кошель.

— Диспозиция ясна, ваше величество? — поинтересовался я, — церковь сделала вас козлом отпущения и предателем веры, который завалил весь крестовый поход. Как там ещё было «подстилка Саладина», «арабский выкормыш»…

Договорить мне не дали, Ричард попытался встань, но ноги подкосились и он упал, яростно ругаясь.

— Я никогда раньше не убивал детей лично, но похоже сегодня придётся взять на душу такой грех. Где мой меч?! — прорычал он из-под стола.

— Ага, а также едва вы ступите на Европейскую землю, вас тут же арестуют и предадут суду.

— Никто не смеет судить короля! — злобно выкрикнул один из его друзей, стукнув кубком о стол.

— Император может, например который Генрих VI, если запамятовали, — напомнил я и он уронил голову на грудь.

Забрав меч у пьяного короля, который опрокинул на себя вино и сейчас представлял из себя ещё более жалкое зрелище, чем при моём приходе, я сходил за водой и без жалости окатил гиганта, который был раза в три меня выше и здоровее, водой.

Он вскочил на ноги и увидев своё оружие в моей руке, едва ли не зарычал, встряхиваясь, как зверь.

— Пойдёмте ваше величество на свежий воздух, нам нужно поговорить, — я приманивая его мечом, и уворачиваясь от пинков и подзатыльников, старательно не замечал маты, которыми он все эти действия сопровождал.