Господи, как ты изменился! Как же ты ладишь со своим хозяином? Я ему подарок принес. Как вы с ним ладите?
Ничего, хорошо. Но что до меня, я решил от него убежать; и до тех пор не присяду, пока не проделаю хорошего конца. Хозяин мой — настоящий жидюга. Ему — подарки дарить! Подари ему веревку, чтобы удавился; я у него на службе с голоду дохну. У меня все ребра можно пальцами пересчитать. Я очень рад, отец, что ты пришел. Отдай-ка свой подарок лучше синьору Бассанио; какие он, говорят, замечательные ливреи своим слугам заказывает! Если мне не удастся поступить к нему, я убегу, на край света убегу. — Вот редкая удача! Он сам сюда идет. К нему, отец! Потому — будь я жид, если еще останусь служить у жида.
Это вы можете сделать; но поторопитесь: ужин — не позднее пяти часов. Отправьте эти письма, отдайте ливреи в работу и попросите Грациано зайти ко мне домой.
Прямо к нему, отец.
Спаси, господи, вашу милость!
Очень благодарен. Тебе что-нибудь нужно от меня?
Вот, синьор, сын мой, бедный малый…
Не бедный малый, синьор, а слуга богатого жида, который хотел бы… как вам объяснит мой отец… 25
Он, синьор, как говорится, спит и видит…
Словом, долго ли, коротко ли, я служу у жида, а желательно мне, как вам объяснит мой отец…
С позволения вашей милости, нельзя сказать, чтобы он жил со своим хозяином душа в душу.
Короче говоря, сущая правда в том, что жид меня всячески притеснял, а это меня и заставляет, как мой отец, старый человек, божьей милостью вам изложит…
Тут вот у меня блюдо из голубей; я осмелюсь предложить его вашей милости, и просьбица моя…
Чтобы не тратить даром слов, просьба эта меня очень интерцедирует, как узнает ваша милость от этого честного старика… потому… хоть я сам это говорю, хоть и старик он, бедняга, а все-таки отец мой.
Говорите кто-нибудь один. Чего вы хотите?
Служить у вас, синьор.
Вот и весь дефект нашей просьбы!
Тебя я знаю, и исполню просьбу.
Тебя хвалил мне нынче твой хозяин;
Повышен ты, коль это повышенье —
Оставить дом богатого жида,
Чтобы служить такому бедняку.
Старая пословица прекрасно поделилась между моим хозяином Шейлоком и вами, синьор: у вас — божья благодать, а у него — деньги. 26
Ты хорошо сказал. Ступайте оба;
Простись с хозяином и приходи
Тогда в мой дом.
Ему ливрею выдать
Наряднее других. Исполнить точно.
Пойдем, отец. А! Так мне не найти себе места? А! Так у меня языка во рту нет? Ладно!
Найдите-ка во всей Италии еще такую счастливую ладонь. Готов ее положить на библию для присяги, что я буду удачлив. Вы посмотрите-ка, нечего сказать, простая линия жизни: женщин-то, женщин сколько! Пятнадцать женщин, пустое дело; одиннадцать вдов, девять девиц — для одного человека недурной доходец. Кроме того, трижды буду тонуть на краю гибели. Да еще смертельная опасность на краю перины. Это я называю — удачное спасение. Ну, если фортуна женщина, она добрая бабенка в таких делах. Пойдем, отец; я с жидом прощусь в одно мгновенье ока.
Так позаймись, прошу, друг Леонардо,
Всем этим. Закупив и все устроив,
Скорей вернись; я нынче угощаю
Друзей ближайших. Поспеши! Ступай.
Со всем усердьем все исполню я.
Где господин ваш?
Вот он там, синьор.
Синьор Бассанио…
Грациано!
К вам просьба есть…
Заранее согласен.
Вы не должны мне отказывать в этом: я должен ехать с вами в Бельмонт.
Должны? Так едем! — Но, Грациано, слушай:
Ты слишком резок, пылок, невоздержан
В речах. Тебе идут такие свойства, —
В глазах у нас все это — не пороки;
Но где тебя не знают, там, пожалуй,
Покажешься ты дерзким; постарайся ж
Прибавить несколько холодных капель
Терпения в свой пылкий дух, — иначе
Ты повредишь мне диким поведеньем,
И все надежды рухнут!
О Бассанио!
Коль не приму я скромный вид, не буду
Учтиво говорить, ругаться редко,
Молитвенник носить, взирать смиренно,
Во время предобеденной молитвы,
Глаза прикрывши шляпою,27 вздыхать:
«Аминь», и строго соблюдать приличья,
Как тот, кто смотрит бабушке в угоду
Святошей, — больше вы не верьте мне.
Отлично; мы увидим.
Но эта ночь не в счет: вы не судите
Меня по ней.
Нет, это было б жаль.
Скорей просил бы вас надеть одежды
Смелейшего веселья: жду друзей я
Повеселиться! А теперь прощайте.
Есть дело у меня.
А я иду к Лоренцо и к другим,
Но к ужину мы будем все у вас.
СЦЕНА 3