Венецианский призрак

Заселившись в номер, Настя набрала администратора на ресепшене и попросила принести к ней в номер хоть что-то съедобное, последний раз она ела сутки назад и поэтому безумно проголодалась. Но выяснилось, что в прейскурант услуг этой гостиницы не входил пункт «заказ еды в номер» и даже не было завтраков.

Настя тяжело вздохнула, но выйти на улицу за едой не решилась, даже несмотря на волчий голод, усталость была сильнее. Поэтому Анастасия разделась, сходила в душ и легла на кровать, но сон к ней не шел.

Она лежала на спине и пыталась проанализировать все, что с ней произошло за ближайшие сутки. К ее огромному удивлению, она пока не чувствовала никаких эмоций, связанных с убийством мужа, да, ей было жаль его, как, впрочем, и любого человека, попади он в подобную ситуацию, но не больше.

Настя подумала, что ее любовь к мужу исчезла в тот самый момент, когда суровая врачиха колдовала у нее между ног страшно шипящей штукой, в которой исчез ее нерожденный малыш.

Женщины редко такое говорят вслух, но Настя подумала, что нет ни одной бабы, которая могла бы до конца простить своего мужчину, отправившего ее на аборт. Наверное, некоторые даже делают вид, что все хорошо и ничего не случилось, но в глубине души и они знают – случилось. А для многих пар такая история просто становится началом конца, когда уже при всем обоюдном стремлении исправить напряженные отношения все равно ничего не получается.

Настя до этого момента как-то особо не анализировала свое отношение к мужу после аборта, она почти сразу угодила в психиатрическую клинику, а там ее уже настолько обкололи всякой дрянью, что она, кажется, совершенно утратила способность к любым чувствам.

И вот сейчас она лежала в чужой кровати, в неизвестной гостинице, в незнакомом городе и думала о Максиме. Как так произошло – еще пару месяцев назад они были счастливой парой, Настя искренне его любила и также искренне хотела от него ребенка. Ну, наверное, у любой женщины это взаимосвязано: если любишь мужчину, то хочешь от него ребенка, что в этом неясного-то? Но Максим сам стал вбивать клинья в их отношения, весь этот негатив, все эти грубости в ее адрес, стоило ей лишь заикнуться о младенце. А потом начался этот кошмар с привидениями (Настя до сих пор не могла дать вразумительного ответа, что же тогда происходило в таунхаусе), и ее муж встал по другую сторону баррикад.

Вместо того чтобы поддержать ее, испуганную и растерянную, он начал методично вбивать гвозди в крышку гроба их брака: отправился проверять ее слова на кладбище, затем огульно обвинил во вранье и лицемерии, затем нашел у нее все признаки шизофрении и, даже не попытавшись разобраться в том, кто на самом деле убил Умку, отправил ее в психиатрическую клинику.

Настя сейчас поняла, какое выражение было на лице у ее мужа, когда он позавчера (так мало времени прошло, и так много всего изменилось!) из клиники вез ее домой. На лице Максима была не радость от встречи с женой, не беспокойство о больной женщине, не счастье любящего мужа – он смотрел на нее с брезгливостью.

Да, она действительно выглядела не лучшим образом, сильно поправилась, как-то обрюзгла, лицо было сильно отечным, волосы грязные и висели бесформенными прядями, но ведь это именно он отправил ее в эту больницу! И Максим знал, что за пару месяцев такого лечения ее превратят в овощ, который будет постоянно ходить под себя (один эпизод уже был) и мычать вместо слов.

Настя повернулась на бок, теперь холодная луна заглядывала прямо в окно ее гостиничного номера.

Сейчас она могла себе ответить на вопрос, почему так безропотно согласилась на госпитализацию в эту жуткую клинику и почему позволила убедить себя мужу, что это она убила Умку. В тот момент она была напугана, дезориентирована, находилась в полном раздрае после аборта, а еще и смерть любимого существа окончательно ее добила. Соглашаясь на госпитализацию, Настя и предположить не могла, насколько агрессивным окажется ее лечение, она скорее хотела понять, действительно ли она настолько больна, или…

Но в больнице у нее не брали никаких анализов, вся диагностика была построена на беседах с ней и Максимом, и теперь Настя уже точно понимала, что это было неправильно и ненормально. Но разве можно накачивать женщину такими сильными препаратами, не будучи абсолютно уверенным в том, что она действительно серьезно больна.

Настя в тот момент соображала плохо, но ведь Максим-то отлично мыслил! Почему он не отправил ее на дополнительную диагностику в другой центр? Почему позволил превратить ее в овощ? Почему сразу и безапелляционно поверил в то, что это она убила собаку?

Настя предполагала, что не задала бы себе эти простые вопросы и сейчас, не найди она в багажнике «Ауди» труп своего мужа. Это чудовищное преступление словно разбудило ее глубоко спящий мозг, и теперь она начала видеть многие события под другим углом.

Например, почему Максим в городе выбросил ее у подъезда и даже не поднялся с ней в квартиру? Он ее боялся или она ему стала настолько неприятной, что он хотел как можно быстрее с ней расстаться?