Венеция. История города

За тридцать лет до эссе Генри Джеймса Роберт Браунинг написал стихотворение «Токката Галуппи». «Бедный Браунинг», — назвал его Бернард Шоу из-за тех злосчастных строк, где поэт сравнивает Россини и Верди и совершает все мыслимые и немыслимые ошибки, начиная от имени композитора и заканчивая несуществующей токкатой (Галуппи писал сонаты для клавишных, но это прозвучало бы слишком современно), ради идеи создать образ старомодного чудака, на которого безразлично и свысока поглядывают веселые и юные современники. Стоит напомнить, что Галуппи был родом с острова Бурано, знаменитого своими кружевами; его, несомненно, можно назвать одним из самых популярных и успешных музыкантов XVIII столетия, слава о нем как о пианисте-виртуозе разнеслась по всему миру — в частности, Екатерина Великая пригласила его дать несколько концертов в России.

Тем не менее поразительно, что Браунинг вообще что-то знал о Галуппи. Поэт был большой любитель блошиных рынков, возможно, именно там ему и довелось набрести на партитуры произведений этого композитора, как раз в период создания сборника, позже получившего название «Кольцо и книга». Маловероятно, чтобы ему когда-либо доводилось слышать музыку Галуппи вживую, и тем более — музыку более ранних венецианских композиторов. И хотя мы не сможем посетить ту Венецию, какой ее знали Джеймс, или Рескин, или Браунинг, у нас все-таки есть ключ, способный открыть дверь в мир прошлого и позволить почувствовать, каково было жить в этом городе во времена его расцвета. И этот ключ — музыка, которая при жизни упомянутых литераторов уже не только не исполнялась, но практически и не могла быть исполнена.

Стоит еще раз подчеркнуть, что подобная счастливая возможность появилась у нас совсем недавно. Помню, как годах в 1960-х мне довелось присутствовать на концерте, где играли «Псалмы вечерни» Монтеверди, написанные в 1610 году, и не по себе становилось, наблюдая мучительные усилия корнетистов совладать с руладами в «Магнификат». В тот же период сонаты Джованни Габриели если и исполняли, то только как нелепо переложенные для современного духового оркестра. Теперь же произведения обоих композиторов вошли в репертуары концертов старинной музыки благодаря новому поколению музыкантов-виртуозов, которые могут сыграть что угодно — не важно, написано ли это для корнета, цитры, дульчиана или любого другого столь же причудливого, сколь и восхитительного инструмента оркестра эпохи Возрождения. Эти виртуозы аккомпанируют преданным своему делу певцам, в совершенстве овладевшим старинной техникой пения, необходимой для того, чтобы успешно услаждать слух музыковедов, раскопавших в библиотеках Европы «утраченные» шедевры для современных исполнителей.

Здесь не место распространяться о невообразимом богатстве стилей венецианской музыки, поскольку существует немало специальных работ на эту тему. Я же хочу дать один практический совет. Перед тем как отправляться в путь, прослушайте записи старинной музыки и составьте для себя пару подборок. Даже если вы и не имели счастья получить приглашение на концерт в каком-нибудь палаццо, я предложил бы вам отдать предпочтение вокальным композициям и духовной музыке. (Большая часть светской музыки — сонат, концертов и соло-кантат — исполнялась в частных домах.) Публичные представления обычно устраивались либо в скуоле одного из городских братств, либо в базилике Сан-Марко — которая, и об этом не стоит забывать, с церковной точки зрения была не более чем личной часовней дожа, в точности как те часовни, что можно видеть во многих поместьях в Англии. (И наоборот, собор Сан-Пьетро ди Кастелло, унылую пустынную громадину, очаровательную, как железнодорожный вокзал в викторианском стиле на какой-нибудь заброшенной ветке, возвели в безлюдном уголке на промышленных окраинах города — недвусмысленный ответ Венеции на претензии папы и Рима. Одно время существовала даже вполне объективная вероятность, что Венецианская республика встанет на сторону протестантов в продолжительной религиозной холодной войне.)

Подобную «публичную» музыку лучше воспринимаешь, сознавая отчетливо звучащие в ней явный вызов и откровенную демонстрацию мощи, богатства и великолепия La Serenissima (Светлейшей) и то, что религиозный текст, да и сам Господь, служили не более чем предлогом для ее создания. Послушайте композиции, записанные ансамблем «Габриели-консорт» под руководством Пола Маккриша, — и перед вами предстанет республика в зените ее славы, в то время как в записях духовной музыки Вивальди в исполнении «Кингз Консорт» и Роберта Кинга уже слышна нежность декаданса. Обязательно обратите внимание на мрачные, торжественные интонации Габриели и извечное журчанье воды, присутствующее во всех произведениях Вивальди, особенно заметное в медленных частях: оно служит непрестанным остинато, напоминающем о набегающих на берег волнах лагуны.