Венеция Казановы

Ален Бюизин («Казанова»):

«Де Берни должен уехать в Вену с дипломатической миссией; он предоставляет свободно распоряжаться своей холостяцкой квартиркой на Мурано. Только осторожно, — советует он Казанове. Их делишки известны Государственным инквизиторам, которые из политических соображений закрывают на них глаза. Лучше не видаться с М.М. в домике, пока его нет».

Несмотря на настойчивые советы мудрого де Берни, Казанова и М.М. продолжили встречаться. Какая неосторожность!

Через некоторое время де Берни сообщил из Вены, что больше никогда не вернется в Венецию. Он велел продать все, что находилось в его домике, который больше ему не был нужен.

Для Казановы это была катастрофа. На мечтах о карьере в Венеции, а может быть, и в Париже можно было ставить точку.

Позже, в 1757 году, оказавшись в Париже, он обратится к де Берни.

Шарль-Жозеф де Линь («Литературный и исторический сборник»):

«Он поехал во Францию, вспомнил о кардинале де Берни, единственном человеке, которого он там знал, был прекрасно им встречен… Кардинал дал ему право провести лотерею, которая принесла ему от восьми до десяти тысяч франков. Но что это было в Париже? Он там потратил тридцать тысяч: девочки из оперы, экипажи, ливреи крупного итальянского сеньора, обеды и т. д.».

В самом деле, в Париже Джакомо Казанова немного заработал на проведенной им лотерее, которая должна была спасти государственную казну от полного банкротства. Однако складывается впечатление, что его реальная роль в этом мероприятии была намного меньше, чем он сам себе это приписывает. Де Берни, если бы и хотел, ему ничем не мог помочь.

Шарль-Жозеф де Линь («Литературный и исторический сборник»):

«Казанова сказал ему: «Монсеньор, двенадцать послов и министров ждут в вашей приемной, я ухожу». — «Поговорим еще о Венеции», — ответил тот. Казанова напомнил ему лучшие стихи, самые нежные из тех, что он сочинил во время их оргий. «Забудьте об этом, мой друг, — сказал министр, — меня вот-вот отправят в отставку. Если об этом узнают, это лишь ускорит победу моих врагов». Он пал через несколько дней после этого. Казанова потерял свое место».

Эрберия, где гулял Казанова незадолго до ареста

Сказать, что Казанова был расстроен, — это значит ничего не сказать. Чуть не плача, всю ночь с 24 на 25 июля 1755 года он бродил по Венеции, горюя об упущенных шансах и неиспользованных возможностях.

Джакомо Казанова («История моей жизни»):

«Когда стало светать, отправился я на Эрберию, Зеленной рынок. Место, именуемое Эрберией, лежит на набережной Большого Канала, что пересекает весь город, и называется так оттого, что здесь и в самом деле торгуют зеленью, фруктами, цветами».

Эрберия (Herberia) находится неподалеку от моста Риальто, который, равно как и прилегающие к нему набережные и улицы, является торговым центром Венеции. Мост соединяет три набережные: на стороне района Сан-Поло это Фондамента дель Вин (Fondamenta del Vin) — Винная набережная, на стороне района Сан-Марко это Рива дель Карбон (Riva del Carbon) — Угольная набережная и Рива дель Ферро (Riva del Ferro) — Железная набережная. Рядом располагается самое оживленное на канале место: Рыбный рынок (Pescheria) и Зеленной рынок (Herberia), куда, по традиции, уже много столетий подряд каждое утро приходят лодки с рыбой, зеленью и овощами.