Венеция. Прекрасный город

Территории группировок были разделены. Castellani занимали восток города, Nicolotti запад, с центрами вокруг церковных приходов Сан-Пьетро ди Кастелло и Сан-Николо деи Мендиколи. Эти границы служат ясным показателем того факта, что в свои ранние дни весь город представлял собой набор независимых общин. Одна церковь, Сан-Тровазо, стоит прямо на границе, но Castellani заходят в нее через южный вход, а Nicolotti через западный. Между фракциями часто случались уличные драки, на которые власти смотрели сквозь пальцы по принципу «разделяй и властвуй»; пока они дерутся между собой, шансы на общегородской бунт против властей минимальны. 1639 год отмечен серией настоящих уличных боев, в которых погибло свыше сорока бойцов. Но в последующие годы столкновения постепенно сменились инсценировками и состязаниями, к примеру регатами. В истинно венецианском стиле агрессия была смягчена до ритуала.

У popolani не было политического влияния, но у них имелись различные иерархии и ранги членства в гильдиях и товариществах. Все распространенные профессии имели представительские организации. При регистрации в XIII веке их оказалось более ста, и они предлагали особые права красильщикам и бондарям, каменщикам и плотникам, канатчикам и торговцам фруктами. Были гильдии прядильщиков пеньки и ткачей фланели; в общей сложности до двухсот таких организаций по всему городу образовывали сложную сеть, призванную держать каждого работника на его месте. Это был скрытый способ поддерживать контроль над работающим населением.

Как и в других средневековых гильдиях в разных странах Европы, в них был ограниченный доступ и иерархическая структура. Они выступали против чужаков и иностранцев, работающих в городе; устанавливали стандарты качества работы и наказывали тех, кто их игнорировал. У них были собственные чиновники и собственные суды; они организовывали рынки и, самое главное, оказывали финансовую поддержку своим членам, оказавшимся без работы из-за болезни или несчастного случая. Ни один венецианец не мог заниматься своим ремеслом, не принадлежа к соответствующей гильдии. Ни один человек не мог вступить в гильдию, не принеся клятву верности городу. Но, конечно же, ни один член гильдии не мог иметь никакого статуса в политической жизни республики. Важно и характерно, что представители важнейших профессий – адвокатов или купцов – не нуждались в гильдиях для защиты своих интересов. Для них эту роль выполняло государство.

Гильдии защищали права работников, но так же упорно добивались выполнения обязанностей, связанных с членством в них. К примеру, они должны были поставлять рекрутов для службы на галерах. Через посредство гильдий государство наводило дисциплину в различных ремеслах. Гильдии участвовали и в религиозной жизни, точнее в некоторых ритуалах и процессиях. Они выбирали святых себе в покровители и зажигали свечи перед их изображениями в дни праздников.

Вера в моральность государственной власти укоренилась в народном сознании. Значит ли это, что независимость и статус работников, поддерживаемых гильдиями, были частью большой иллюзии? Все это зависит от точки зрения наблюдателя.

Ремесла popolani были в буквальном смысле одним из столпов венецианской жизни. На гранитных основаниях двух колонн на piazzetta  (со львом Святого Марка и со Святым Теодором) были вырезаны изображения работников города – кузнецов, рыбаков, торговцев вином, скотом и фруктами, корзинщиков, мясников, все на своих местах. Сейчас эти рельефы истерты временем и погодой. Как и их прототипы на венецианских улицах, они исчезают. Ремесленники Венеции превратились в шоу для туристов.

Когда все ремесла проходили процессией, приветствуя нового дожа, они выстраивались в раз и навсегда определенном порядке. Возглавляли шествие стеклодувы, за ними следовали кузнецы, скорняки, ткачи, портные, чесальщики шерсти и прочие. Замыкали шествие торговцы рыбой, цирюльники, изготовители расчесок и фонарей и т. п. У каждого ремесла была своя гильдийская одежда, своя символика и свой оркестр. В конце XVI столетия неквалифицированные рабочие и ремесленники, не достигшие уровня членства в гильдиях, насчитывали около десяти тысяч мужчин и женщин; если учесть их ближайших родственников, это составит четверть населения. По существу, это был пролетариат, питавший венецианский меркантильный капитализм.