Вэнг

На основании этих крохотных вещественных доказательств искусственный интеллект компьютера сделал вывод, что поверхность находки представляет собой неизвестный вид керамики, возможно, поликерамики с двенадцатиугольной матрицей. Молекулы образовывали идеальную решетку, но под давлением как бы наезжали друг на друга. Поэтому-то на поверхность тыквы (как – уже привычно – называли они неизвестный предмет) невозможно было нанести даже царапину.

Роджер Ксермин пожал плечами:

– Мне кажется, еще рано делать окончательные выводы. Мы пока располагаем слишком скудной информацией, поэтому трудно сказать, что нам дальше делать с находкой.

Старшие Бешваны были перепуганы до смерти. В блеске таинственной находки им чудилось что-то зловещее.

– Но как этот предмет оказался здесь? – удивилась Панди. – Каким чудом его занесло сюда, в пояс астероидов? Ведь эта тыква явно искусственного происхождения, в здешней звездной системе, насколько мне известно, никогда не было технически развитой цивилизации.

– А он не из этой системы, Панди. Он явно откуда-то извне, – ответила ее мать, еще крепче обхватив себя за плечи.

– Тогда ему пришлось как следует потрудиться, чтобы добраться сюда, – хихикнула Салли Ксермин.

Прамод Бешван продолжал озабоченно хмуриться. Его сердце чуяло недоброе.

– Неужели, Роджер, ты никак не поймешь, что это тот самый случай, о которых говорится в Запретительном кодексе. Кто знает, может, это что-то вроде бомбы, ведь у той штуки нет ни дверей, ни каких бы то ни было отверстий. А вдруг, если нам вздумается проникнуть внутрь, она возьмет и взорвется!

Ксермин пожал плечами:

– Мне пока не совсем ясно, как нам вообще удастся вскрыть эту штуковину. Может, это монолит. Тебе не приходила в голову такая мысль?

Бешван промолчал.

– Ну, вообще-то, вряд ли это монолит, – продолжал Роджер. – Нет, скорее всего, это и не бомба – уж слишком она симпатичная.

– Слишком симпатичная? – возмутился Прамод. Авантюра была ему явно не по душе. Он нутром чуял, что эта чертова штуковина сулит им одни неприятности. – Роджер, мы обязаны сообщить властям о нашей находке. Этого, между прочим, требует кодекс.

Но Ксермин настойчиво продолжал запрашивать компьютер: какова вероятность, что структура таинственного объекта монолитна. Наконец был получен отрицательный ответ: «Вероятность пренебрежимо низкая».

– Верно, здравый смысл подсказывает, что это не монолит. Но что это, ведь не огромный же кусок мыла? Вероятнее всего, это какой-то контейнер. Только что внутри? – Ксермин осклабился, обнажив ряд по-акульи острых зубов, – не зря же он был живой легендой в десятках звездных миров... По крайней мере, так он считал.

Прамод опять застонал и уткнулся в ладони.

– Да послушай ты, – продолжал Роджер. – Я хочу установить на нем несколько микрозарядов. Надо проверить, сможем ли мы пробить внешнюю оболочку. Если нам это удастся, предлагаю продолжить исследование. С максимальной осторожностью, безусловно.

У Прамода вырвался испуганный крик. Ксермин сошел с ума!

– Глупец! А если это все-таки бомба? Заряд сдетонирует, и нас разнесет вдребезги! Роджер расхохотался:

– Но я же не предлагаю стоять рядом с этой штукой во время взрыва. Я уведу корабль куда-нибудь подальше на десять, а если тебе этого мало, то и на двадцать миллионов кликов. Никакой ядерный заряд в бомбе таких размеров не причинит нам вреда на расстоянии десяти миллионов кликов; Не забывай, что у нас на корабле вполне сносная защита.

В этом Роджер был прав: их судно было оснащено наилучшим из возможных защитным экраном. Бешван, однако, никак не мог успокоиться:

– Роджер, одумайся, вспомни о Запретительном кодексе. Ведь это тот самый случай. Вспомни о Звездном Молоте – я имею в виду первую войну, когда он был только-только изобретен.

Ксермин только отмахнулся:

– Твой кодекс – дело рук кучки бюрократов. Небось, писали его кисейные барышни, которые сами никогда и носа не высунули в космос. Им бы только пудрить нам мозги, раз у самих пороху не хватает. Так что смелее, Прамод!

– Но, Роджер, та древняя война велась с применением разрушительных технологий. И если это бомба, оставшаяся с тех времен, то не исключено, что она таит в себе заряд, способный уничтожить целиком всю систему.

Роджер снисходительно усмехнулся:

– Послушай, Прамод, уж я в этом кое-что понимаю. И тебе не стоит об этом забывать. Я ведь пять лет отпахал в ледниках, работая с ядерными зарядами. Уж в чем-чем, а в них я разбираюсь. Уверяю тебя, никакая бомба таких размеров не причинит нам вреда с расстояния в десять миллионов кликов – даже высококлассный термоядерный заряд типа «феникс». Наша тыква слишком мала. Поэтому не трусь, все будет нормально.

Бешван замахал руками, пытаясь перехватить инициативу:

– Погоди, Роджер! Выслушай меня. Лучше вспомни о Молоте, голубчик. И ребенку известно, к чему это может привести.

Тут Роджер кивнул в знак согласия.