Вэнг

Джон извлек из сумки пачку лоовонских кредиток, которые получил от лорда Ину в замке Фиргайз, и направился в сверкающий зеркалами и хромом банк «Балтитьюд». Миловидная девушка, сидевшая за столиком в отделе обмена валют, пришла в восторг от бумажек Джона, вертела их, долго разглядывала и в конце концов объяснила, что здесь лоовонские деньги столь высокого номинала не принимаются. Джон, уже несколько утомленный суматохой Гипериона, настаивал на своем, все больше раздражаясь. На шум прибежал старший клерк, который быстро уладил дело, обменяв все деньги Джона на гиперионские. Этого хватило, чтобы выдать Йэхарду банковскую кредитную карточку.

Покинув банк, Джон отправился бродить по улицам центрального сектора, скорее напоминающим ущелья. Над ним мощно вздымалась громада Октагона V, возносившая свою главу на почти километровую высоту. Йэхард шел мимо сверкающих витрин дорогих магазинов, мимо шикарных ресторанов и заманчиво мерцающих огней увеселительных заведений. Рядом суетилась шумная, жизнерадостная толпа людей, одетых в элегантные платья серых и голубых тонов, самых модных расцветок сезона. Это беспокойное море широко разливалось по улицам, заполняя весь город неумолчным гулом тысяч голосов, и Джону казалось, что он слышит шум прибоя, разбивающегося о скалы Холодного моря на Глегане.

Поужинав в дешевой закусочной, Йэхард улегся на скамейку в парке, но вскоре был не слишком вежливо разбужен полицейским. Его отпустили лишь после короткой, но энергичной лекции о недопустимости бродяжничества и дружеского совета как можно скорее уничтожить следы клейма на лбу.

Прошел день, наступила ночь, снова занялся день, и Джон убедился, что жизнь в городе ни на секунду не замирает, и ночью улицы так же многолюдны, как и днем, пожалуй, даже еще многолюднее.

В конце концов Джон снял крохотную комнатушку в самом дешевом отеле за сотню в сутки. Обзаведясь крышей над головой, Йэхард отправился искать себе работу. Уже через несколько часов поисков ему стало ясно, что он попал из огня да в полымя. Для Джона, не получившего никакого образования, в высокоразвитой, наукоемкой экономике Гипериона не оставалось ни малейших шансов. Иногда удача вроде бы улыбалась ему, но стоило нанимателю заметить на лбу Йэхарда следы клейма, как все разговоры кончались отказом, в котором сквозило почти нескрываемое презрение. Уходя, Джон слышал за спиной шепот: «Выкормыш!», «Клейменый!», « Лоовонишко!»

Когда эта история повторилась в небольшом баре, куда он нанимался уборщиком, Йэхард, не сдержавшись, влепил хозяину хорошую затрещину. Все завсегдатаи бара мгновенно повскакивали со своих мест, набросились на Джона и жестоко избили его. Джон, выброшенный на улицу, сумел кое-как добраться до больницы и предъявил свою кредитную карточку. Врач, взглянув на него, посоветовал лететь лечиться на родной Лоо. Помощь удалось получить лишь в бесплатной благотворительной поликлинике.

Утром в полном отчаянии Джон направился в правительственную службу занятости, но и там не услышал ничего утешительного. Заработать на приличное существование можно, объяснил ему заспанный, зевающий чиновник, продав один из своих органов в трансплантационный банк. Банк будет содержать Джона в одном из частных санаториев, пока не возникнет нужда в соответствующем органе. Обладая молодостью, силой и красотой, Йэхард также мог бы прожить, предлагая себя для любовных утех постаревшим развратницам. Но сам чиновник не советовал идти по этой дорожке из-за лоовонских клейм на теле.

У Джона имелись неплохие перспективы работы на верхних этажах зданий мегаполиса, где обычно селились проживающие здесь лоовоны, но Йэхард с негодованием отверг мысль о том, чтобы снова попасть в услужение к надменным голубокожим. К тому же, работая и живя среди людей, Джон мог легче укрыться, если расследование его преступлений на Глегане будет все-таки начато.