Венганза. Алый рассвет

Исповедник склонился у алтаря, возложил на одну чашу Весов белую лилию, на другую – черную, делая зримым символ Божественного Равновесия. Золотые Весы сияли в лучах солнца, сверкали драгоценными камнями – горожане Сан-Висенто гордились своим храмом, охотно жертвуя на украшение святынь.

Все ждали напутствия, которым завершалась обычно служба. Однако падре не спешил, медленно обводя взглядом своих прихожан.

– Вчера мы простились с Мигелем Родригесом. Трагическая потеря.

При этих словах по рядом пробежал шепот, а люди на левой стороне заметно напряглись. Рита могла видеть только спину Дона, но вся его поза выражала явное недовольство. Падре очень смелый, даже после покушения не боится говорить на запрещенные Доном темы. Весь город шумел о перестрелке на кладбище и даже до ранчо докатились слухи.

Рита нашла взглядом семью Родригес – одетая в черное всхлипывающая мать, поникшая в своем кресле бабушка и застывший с неподвижным от горя лицом отец. Рите было искренне жаль этих людей, она не понимала, чем мог досадить людям Дона Гарсии Мигель – мальчишка, витающий в облаках и живущий своей музыкой. За креслом доньи Кармен стоял мрачный молодой мужчина. Рита прежде никогда не видела его, вероятно, кто-то из новых бойцов Гарсии приставлен к семье Родригес, то ли для показной заботы, то ли запугать. Их взгляды встретились, как будто шпаги скрестились. Рита не могла понять, что за выражение прячется в глубине глаз незнакомца, но отвечала ему со всем презрением, на какое была способна. Пусть говорить вслух опасно, в том, что ей думать, она вольна!

Слова падре прервали этот безмолвный поединок, оставив Рите странное ощущение начатого, но незаконченного разговора.

– Когда обрывается жизнь молодого человека – это всегда печально. Мигель был талантливым, добрым и веселым. Все любили Мигеля Родригеса, с удовольствием пели его песни, танцевали под его гитару. Казалось, юношу ждет безоблачное будущее. И вот его нет. Задумайтесь. Никто из нас, бедных и богатых, праведных и грешных, сильных и слабых не способен избежать трагической участи, если мир вокруг дышит злобой и жестокостью. Богатство, влияние, сила могут затуманивать разум и кому-то покажется, что он держит в руках не только свою судьбу, но и чужие жизни. Однако, да простит меня Хранительница за эти слова, перед лицом Санта Муэрте все равны. И что важнее, всем доступно покаяние и искупление. Еще не поздно омыть свои руки и обратить взор к вечным истинам, заповеданным нам богами.

Падре коснулся ладонью груди в трогательном жесте. Паства потрясенно молчала.

– Пусть тот, кто думает, что сумеет избежать суда людей, помнит о Суде Божественном.

Тишина стала мертвой. Исповедник стоял одиноким символом возмездия, прожигая прихожан холодным синим пламенем взгляда.

Гарсия поднялся и демонстративно повернувшись спиной к алтарю, покинул храм. Тех, кто не успевал расступиться перед ним, отбрасывало в сторону мощной волной силы, окружавшей Дона. Рита успела посторониться, стараясь не смотреть в надменное лицо Гарсии.

Притихшие прихожане покидали храм, гадая, долго ли продержится в городе новый исповедник.

Многие оставались на исповедь. Для этого им приходилось встать в длинную очередь к исповедальне, где юные и не очень синьориты расталкивали друг друга, спеша попасть к падре Энрике. Смелый, искренний, молодой и красивый исповедник с его глубоким мелодичным голосом покорил не одно сердце. К тому же Энрике дер Сангвис не был женат.

Слава Равновесию, в их благословенном королевстве жениться исповедникам не запрещалось. Хотя немногие, женившись, продолжали служение в храме. Быть падре означало день и ночь оставаться доступным для своих прихожан, не отказывать в помощи словом и делом страждущим. Кроме того, исповедники небогаты, хотя ни в чем не нуждаются. Мэрия платила жалованье и предоставляла жилище. Домик исповедника не блистал роскошью, но все же был весьма комфортным, хотя бы и с точки зрения холостяка.

Однако все эти рассуждения имели мало веса в глазах девушек Сан-Висенто. В конце концов, рассуждали девицы, их отцы дадут им приданое, а такого красавца-мужа пойди сыщи! Другие же не загадывали так далеко и мечтали о танце с Энрике и дивном вечере наедине с ним. Но ни одной синьорите еще не удалось растопить лед в его взгляде. Тем ценнее казался этот приз азартным асконкам.

Рита и ее люди направились к выходу. Когда за ее спиной шли крепкие парни с ранчо в своих лучших нарядах, горожанки не могли удержаться от томных вздохов и игривых взглядов поверх раскрытых вееров. Парни только и ждали, чтобы как застоявшиеся жеребцы вырваться на волю и повеселиться. Сегодня будет много танцев, музыки и песен, пусть порадуется душа Мигеля – весь город будет петь его "Танцы под луной".