Венганза. Алый рассвет

– Устройство не настолько сложное, как все думают. Два полярных заряда силы, я выделил их из двух мощных кристаллов – это был самый долгий процесс. Заряды положительной полярности используются везде, а вот отрицательную почти не достать. У меня был один, остался со времен работы в тайных мастерских Ордена в Рехоне, когда мы создавали оружие,

– Ты никогда не рассказывал, что работал на Орден и делал оружие!

– Я не мог рассказать, даже родным, – ответил Эрнандо.

С ранней юности когда проявился его дар, Эрнандо приходилось скрываться, следить за каждым словом и жестом, чтобы не выдать себя. Сотню лет назад королевская власть запретила Гильдию Механикус и безумная королева Беатрикс, взойдя на престол ужесточила гонение на искусников, наделенных даром оживлять механизмы. Эрнандо до дрожи боялся, что его раскроют и отнимут дар, заблокируют навсегда. Он бы не пережил такого. Лучше лишиться конечности, ослепнуть, умереть – все не так страшно, как расстаться с самой своей сутью.

Слава богам и Ордену, Эрнандо не постигла такая ужасная участь. Донья Кармен использовала все связи, чтобы ее сын оказался под защитой служителей Святой Сангвис, которые в тайне от королевской власти обучали и защищали искусников с запретным даром. Эрнандо получил образование в Орденской школе, а когда вернулся в Сан-Висенто, ему иногда приходили заказы от людей Ордена. В первые месяцы войны, когда Алехандро уже отправился на фронт, Эрнандо вызвали в Рехону. Там искусники трудились над созданием горючих смесей и взрывных устройств, которые Орден поставлял войскам Тенибросы. Эрнандо допускали к сборке аннигиляторов. Эта сложная кропотливая работа, требующая полной сосредоточенности и виртуозного владения даром, очень нравилась ему.

Много времени уходило на балансировку, сложно подобрать заряды равные до унии, если один больше, а другой меньше – эффекта не будет. И при этом достаточно стабильные, чтобы не распасться раньше времени. Сделать разделитель гораздо проще. Свое устройство Эрнандо немного доработал, встроил гироскоп. Как только машина тронется и колесо совершит полный оборот, разделитель начнет разрушаться, заряды соприкоснутся и – БУМ! Аннигиляция. Гарсия будет уничтожен на всех уровнях бытия, и даже осколка его гнилой душонки не останется в Либриуме. Эрнандо точно высчитал радиус действия своего прибора – всего три фута. Никаких лишних жертв быть не должно.

– Если бы ты не забрал анигиллятор, Гарсия сегодня прекратил бы свое существование.

– Ты ведь знаешь, что Орден делает с теми, кто незаконно создал аннигилятор?

– Да, – кивнул Эрнандо. – Меня самого аннигилируют. Но я должен был рискнуть, понимаешь? Уже не важно, что стало бы со мной. Я должен был отомстить за Мигеля.

– Обещай мне больше не делать ничего подобного, – потребовал Алехандро тоном, не терпящим возражений.

Эрнандо не успел ответить.

Из-за угла вышли бритоголовые бойцы Гарсии в кожаных куртках и направились к ним.

– Родригес, – гаркнул боец. – Пойдешь с нами. Босс хочет тебя видеть.

– Меня? – Эрнандо дрогнул, в ужасе от мысли, что навлек на семью беду.

– Нет, идиот! На кой дьявол ему сдалась твоя сморщенная рожа? Младший.

– Сейчас? – Алехандро встал к ним лицом, загородив спиной отца.

– Нет, на новый год. Сейчас, конечно, кретин. Пошевеливайся.

Рука бандидо легла на арбалет. Алехандро за спиной быстро передал аннигилятор отцу и не оглядываясь, зашагал вместе с бойцами Гарсии.

***

Пока в "Белом олеандре" гости танцевали под благородную классику, "Цветущий кактус" поражал смелыми ритмами уличной музыки. Песенки, воспевающие бандитскую романтику, простые и потому до боли понятные любому, трогали душу соколов и бойцов картеля, их ветреных подружек и парней с ранчо и плантаций. Простые работяги смотрели на бандидо с завистью, мечтая о той силе и статусе, которыми, по их мнению, обладали люди Гарсии.

Сегодня в "Цветущем кактусе" выступал Лиебре Мало – асконский исполнитель уличной музыки. Он так быстро читал речитатив, что порой разобрать слова было сложно, мало кто мог сравниться с ним в скорости. Но Мало любили не только за мастерство, но и за дерзкие и пронизанные особой бандитской философией тексты.

Женскую партию пела подружка Лопеса, Канарио* (канарейка). Настоящее свое имя она не называла никому, требуя чтобы к ней обращались именно так. Канарио обладала хорошим голосом и аппетитными формами, но ей было далеко до славы Эленоры, которая когда-то была знаменитостью в Рехоне и бросила все в один миг ради Фернандо Гарсии. С тех пор Эленора ни разу на вышла на сцену. Говорят, она поет иногда на закрытых вечеринках Дона, но кроме приближенных Гарсии больше никто не удостаивается чести слышать ее чарующее пение.