Венганза. Рокировка

Эстер вываливала на меня эту правду, как ушат с помоями. Мне начало казаться, что срочно нужно помыться, но не могла сдвинуться с места. Я больше не хотела ничего слышать, но не могла даже попросить Эстер остановиться. Тело будто парализовало, лишило возможности отгородить сознание от грязной правды.

— Диего выжил благодаря брату, черт возьми, и характеру, который никто не смог сломить.

— У Диего есть брат? — почему-то из тысячи вопросов, роящихся в голове, выдавила из себя именно этот.

Эстер остановилась, несколько мгновений изучая мое лицо, а затем истерично рассмеялась.

— Ты даже этого не знала! Хотя, ты последняя, кому он рассказал бы об этом.

В голове я кричала «почему», но так и не произнесла ничего вслух.

— И знаешь, почему? — словно прочитав мои мысли, спросила она. — Луис не мог спокойно жить, зная, что именно твой отец сделал с их матерью. Всё, о чем он мечтал, это уничтожить его. Он попытался наладить с ним бизнес, надеясь спихнуть его, но тот не хотел иметь ничего общего с грязным мексикашкой. Тогда Луис попробовал организовать его похищение, рассчитывая пытать долго и мучительно, превращая жизнь Павла в ад, точно так же, как он сделал с их жизнью. Но информация о налете просочилась, и Луиса ждала засада. Ваш люди практически изрешетили его. Его сердце чудом продолжило биться после этого. Но он так и остался в коме на долгие годы.

— Какую роль в этой истории играет наша с Диего встреча? — я уже понимала, каким будет следующий пункт в истории, и перестала дышать

— Кажется, ты не настолько глупа, какой пытаешься казаться, — шла в мою сторону Эстер, словно зловещая тень, собирающаяся поглотить меня своей тьмой.

— Что могло уничтожить и полностью растоптать твоего отца? Диего годами вынашивал план отмщения. Пробившись наверх, он смог воплотить каждый его пункт в реальность. Уничтожение бизнеса. Перекупы клиентов, сбои поставок — всё это его рук дело. А в качестве вишенки на торте — единственная дочь его заклятого врага.

— Остановись, — мне не хватало кислорода. Комната вокруг начала уменьшаться в размерах. Стены надвигались на меня, собираясь расплющить.

— Соблазнить, влюбить, растоптать, превратить в мусор, — с победоносным видом проговорила она, усаживаясь на столешницу напротив меня. — Диего ненавидел тебя так же сильно, как и твоего отца, Марина. Ты ему была противна, и трахал он тебя, желая сделать из тебя безвольную подстилку, собственную шлюху, готовую на всё.

— Ты врешь! — крикнула, затыкая уши ладонями.

Холодные пальцы обхватили мои, отнимая руки от ушей. Я уже не видела Эстер из-за застилавших глаза слёз. Меня тошнило. Тошнило от себя, что оказалась такой идиоткой и поверила преступнику, от Эстер, так беспощадно извалявшей меня в грязи, и Диего, успешно воплотившего в жизнь свой отвратительный план, превратив меня лишь в тень человека.

— Нет, нет, нет! — услышала, сквозь, стучащую в висках кровь. — Это еще не всё, принцесса. Ты еще не слышала главного, — приблизила лицо к моему, оставляя между нами лишь несколько дюймов. — Павел — отец Диего. И Диего знал об этом.

В этот миг мир завращался вокруг меня бешенной каруселью. Перед глазами молнией воспоминаний пролетело всё, начиная от нашей первой встречи, мгновений счастья, ада и рождением Софи. Он знал. Звенящая тишина расползалась вокруг, не оставляя после себя ничего. Я не видела, не слышала, не чувствовала. Меня уничтожили. Вот так. Безжалостно и хладнокровно вскрыли грудь и вынули сердце. Меня окружал вакуум, где я не понимала, кем являюсь. Меня больше не было. Звон возвращался, становясь громче и громче, оглушая.

Софи. Софи. Вернулось это имя, эхом отзываясь в каждом уголке моей души. Моя Софи — плод инцеста.

— А-а-а-а-а! — вскочила на ноги, накинувшись на девушку напротив с кулаками.

Я принялась колотить её изо всех сил, куда дотягивались руки, крича во весь голос. Впиваясь в её лицо ногтями, я сцарапывала кожу, передавая ту невыносимую боль, съедающую меня изнутри. Эстер обхватила меня руками за горло, вдавливая пальцы в кожу и перекрывая доступ воздуха. Я закашлялась, схватив её за пальцы и пытаясь разогнуть их. Она схватила меня за волосы, спихивая с себя на пол, и тут же запрыгнув сверху. Её удары посыпались на меня со всех сторон. Она била меня кулаками в лицо и живот, но я не чувствовала физической боли, ведь настоящая — находилась у меня внутри. Обезумев от горя, я не думала останавливаться, я продолжала брыкаться, ударяя и царапая. Я тянула её за волосы, выдирая клочки и перекатываясь снова на неё. Мы катались по полу, каждая вкладывая в удар всю ненависть и страдания, выпавшие на наши души. Но я не контролировала своих действий. Меня разрывало изнутри, превращая всё вокруг в морок. В тот момент я не думала, желая лишь избавиться от этой адской боли, заполнившей меня от пальцев ног до кончиков волос. Я превратилась в один оголенный нерв, в который одновременно тычут тысячи острых лезвий, не распарывая до конца, но и не давая передышки.