Венганза. Рокировка

Потребовались недели для восстановления доверия к Андресу. Остыв от первоначального шока и усмирив боль, я начала понимать мотивы его поступка. Он любил меня не как женщину, а как близкого человека и не хотел видеть вновь моих страданий. Он обязательно рассказал бы мне о смерти Диего, просто не знал, как это сделать.

Время шло, но мое сердце словно онемело, не подавая никаких признаков жизни, когда дело касалось новых людей и мужчин, проявлявших ко мне интерес. Они все казались какими-то пресными, бесцветными и совершенно нормальными. Мечтая о нормальности раньше, не предполагала, что не смогу заставить себя шагнуть ей навстречу. Начну сторониться всего, с нею связанного.

Софи исполнилось пять лет, когда она начала атаковать меня расспросами об отце, и почему у неё его нет. В какой-то степени Андрес стал для неё не только крёстным отцом, но и сумел частично восполнить нехватку настоящего. Но у него была своя семья, свои дети, и проводить всё свободное время с моей дочерью уже казалось неуместным. Хотя и он, и Беа с малышами Адамом и Эйданом стали нашей настоящей семьёй. Мы вместе отдыхали в выходные и отмечали праздники, я всегда с радостью оставалась с мальчиками, когда их родители хотели немного тишины, а Андрес и Беа всегда с удовольствием забирали к себе Софи. Но все это не могло ей заменить настоящего отца. Я ловила любопытные взгляды, когда она смотрела на других детей, играющих с папами, и со временем они переросли в печальные. Именно тогда я поняла, что пришло время перешагнуть через себя и попробовать пожить обыкновенной жизнью, дать своему ребенку настоящую семью.

В нашей жизни появился Брайан, когда Софи было шесть. Рыжеволосый ирландец, терпеливо прокладывал себе путь в наш дом. Он не пытался давить на меня, заметив, как непросто мне дается сближение. Не обижался из-за внезапно отмененной встречи, если Софи приболела, или мне просто хотелось провести время только с ней. Терпеливо дожидался подходящего момента, чтобы взять меня за руку. А познакомившись с дочкой, кирпичик за кирпичиком разрушал стену, отгораживающую меня от окружающего мира. Мы привыкали к нему, даже Андрес дал своё благословение на отношения с Брайаном.

Единственной проблемой оставался Диего, кому я всё еще принадлежала в душе. Отдать своё тело кому-то другому казалось чем-то противоестественным, хотя я понимала всю абсурдность моего целибата. Дать мужчине дотронуться до себя означало для меня стереть все призраки прикосновений Диего. И отчего-то быть верной мертвецу казалось более нормальным, чем человеку-монстру, к кому казалось постыдным признаться в чувствах даже в мыслях.

Проводя все больше времени втроём и видя, как здорово Брайан ладит с Софи, впервые осмелилась позволить мужчине шагнуть дальше поцелуя руки и пустила его в свою постель. После чего не могла понять, то ли длительное воздержание сыграло со мной злую шутку, то ли в действительности тот секс, который я помнила, был гораздо большим чем ЭТО. Полный неловкости половой акт, иначе я не смогла бы назвать тот процесс.

Вернувшись после домой, я прорыдала всю ночь, испытывая отвращение к себе и своему телу. Наверное, я какая-то ущербная, раз неспособна наслаждаться чем-то по-настоящему хорошим? Хорошим отношением к себе, хорошим человеком рядом, хорошим отношением к своему ребенку. Но для меня слово «хороший» оказалось пустым звуком, хоть мозг отчаянно и посылал сигналы об обратном. Брайан действительно собирался заботиться о нас с Софи, став наконец-то настоящей опорой, только нашим с ней, а не заимствованным папой, как это было с Андресом. Позволив при этом мне быть просто женщиной. Я, как одержимая, искала в нем недостатки, сравнивая с духом прошлого, подмечая то чрезмерную сговорчивость, то слишком мягкий взгляд или порой избыточную осторожность. Но здравый смысл взял вверх над сердцем, и мне хватило ума не оттолкнуть его от себя, понимая, что именно такой человек должен быть рядом с моим ребенком. И постепенно я смогла привыкнуть к новым отношениям, стараясь забыть об истинных желаниях.

Выключив миксер, услышала телефонный звонок. Быстро подскочив к аппарату, улыбнулась, увидев высветившееся на дисплее имя.

— Мама! — услышала через динамик телефона.

— Привет, Солнце! Я уже считаю минуты до твоего возвращения.

— Ма-а-а-ам, — улыбнулась знакомой интонации и представила, как Софи закатывает глаза.

— Молчу.

— К тому же, твой счёт неверен. Наш рейс задерживается.

— Что? — почувствовала, как внутри все оборвалось. — Надолго?

— Давай-ка я лучше дам тебе Джо, он всё расскажет.

Шорох, тихое бурчание, и вот я уже слышу вместо Софи голос Андреса:

— Привет, Рейч!

— Привет! Что происходит?

— Без паники, — сразу начал успокаивать он, зная, чем грозит ему несвоевременное возвращение дочки. — Рейс задерживается, но мы будем дома абсолютно точно до темноты.

— Ты уверен? — поймав себя на том, что грызу ноготь, вытащила палец изо рта.

— Да.

— И уверен, что ничего плохого не происходит?

— Да.

— Точно?

— Да. Я никогда не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Знаю… просто жутко нервничаю.