Венганза. Рокировка

Отпустив мои запястья, он прошелся вдоль моего бока освободившейся рукой, спускаясь к трусикам. Положив ладонь поверх промокшего кружева, провел пальцами вверх и вниз, окончательно сводя меня с ума. Сильнее заерзала по мрамору, желая получить долгожданную разрядку. Диего отодвинул промокшую ткань в сторону, накрывая ладонью набухшую влажную плоть, вырывая из меня новый умоляющий стон. Не медля, он ввел в моё лоно два пальца, медленно выходя из меня, а затем так же мучительно медленно возвращаясь внутрь. Я снова потянулась губами к нему, но он лишь ускорил темп. Положив большой палец на мой пульсирующий клитор, начал круговыми движениями массировать его, продолжая жестко трахать меня пальцами. Чувствуя, как изнутри по спирали нарастает удовольствие, поставила руки назад на столешницу в поисках опоры, не в силах сопротивляться своему телу. Второй рукой Диего продолжал тянуть, гладить и щипать мои груди, уделяя как можно больше внимания соскам. Я не могла дышать под напором его жестких ласк. Голова кружилась от наслаждения. Его руки и жгучий взгляд умело подводили меня к черте.

Ускорив движения руки, резче проникая в меня и быстрее массируя клитор, Диего почти довел меня до желаемого состояния. Ещё мгновение — и я взорвалась бы на тысячу осколков. Но внезапно он остановился, вытаскивая руку из моего белья. Не понимая, что происходит, подняла голову, посмотрев на него. Он стоял на том же месте, не сводя с меня тяжелого взгляда, но не пытался вернуться к тому, что не успел закончить. Медленно поднимая руку вверх, он облизал пальцы, которыми секунду назад доводил меня до неистовства. Темные от желания глаза ни на мгновение не отрывались от моих. Я смотрела, как Диего пробует мои соки, и понимала, что завожусь еще сильнее. Он сжал вторую руку в кулак, борясь сам с собой, но так и не придвинулся снова ко мне. Огонь в его глазах запылал еще ярче, завораживая меня своей дикостью. Сейчас Диего был особенно прекрасен в своей необузданности. Я смотрела на него, изнывая от желания и так и неполученной разрядки. Выпрямившись, он прикрыл на мгновение веки, крепко сжав челюсти. Играя желваками, он сделал еще один шаг назад.

Протянула руку к нему, но он перехватил её, не дав дотронуться до себя.

— Что такое? — не понимала, что именно с ним происходит. — Почему ты остановился?

Диего резко поднял веки, зло сверкнув глазами.

— Остальное получишь в другой раз, когда не будешь пропитана его запахом и вкусом его языка на твоей коже и у тебя во рту.

Осознание происходящего наконец-то накрыло меня.

— Если тебе так противно, что я была с ним, тогда для чего все это? — сдвинув ноги вместе выпрямилась, поправляя подол.

— Чтобы напомнить, кому ты принадлежишь на самом деле.

— Это ничего не значит, — опустила ноги на пол, разглаживая юбку платья, чувствуя, как тело потяжелело от неполученного удовлетворения. — Ты практически напал на меня. Я не хотела всего этого.

— О, да! — усмехнулся он, резко дернув меня на себя, задирая подол платья.

— Что ты делаешь? — ударила его по плечу, чувствуя, как мое тело снова предательски льнет к нему.

Сильные пальцы отодвинули испорченное кружево, пройдясь вдоль еще набухших складок. Усмешка на идеальном лице Диего резко контрастировала с тяжелым взглядом. Он хотел меня так же неистово и дико, как и я его. Но сегодня в его планы не входило идти на поводу у своих желаний. Достав руку из-под юбки, он поднёс к моему лицу блестящие от соков пальцы.

— Ты можешь говорить «нет» так много раз, пока сама не поверишь. Но твое тело всегда, каждый раз, будет говорить правду за тебя. Обогнув меня, он включил кран и, ополоснув руку, вышел из ванной, больше не сказав мне ни слова.

Что ж. У каждого своя игра.

Глава 13

Притворство, самоконтроль и тлеющий внутри гнев стали девизом прошлого вечера. Как и моей жизни в целом. Сколько себя помнил, все сознательные годы я пребывал в состоянии постоянной ярости. Мир вокруг представлял собой враждебный организм, намеренный перемолоть меня в порошок или превратить в жалкое ничтожество. Я ненавидел каждого, осмелившегося встать по другую сторону дороги или пришедшего извне. Чужаками были все, включая соседей и одноклассников. Прошло немало времени с тех пор, как сквозь боль в разбитых костяшках пальцев рук, скулах и сквозь литры выблеванной крови появились те, кого я мог назвать своими, на кого мог положиться, но всё еще не мог довериться. Неважно, сколько людей вошли в мою жизнь, заполняя пустоту и одиночество, ни один из них не смог искоренить злость из моей души, освободив в ней место для чего-то более светлого.

Лишь Луис был единственным маяком между черствостью мира и тем истинным, ради чего хотелось драться до последнего. Именно он показал мне эту грань между черным и белым. Не будь его рядом во время моего взросления, кто знает, кем бы я стал. И дожил бы вообще до своих лет. Думая об этом, я понимаю, что без него я просто не знал бы, за что бороться и что можно быть сильным, несмотря ни на что. Меня бы просто уничтожили. И я, б**ть, навряд ли пытался бы дать отпор.