«Венгерская рапсодия» ГРУ

…Прошло три дня, как делегация находилась в Москве. Члены делегации, лишенные связи с Будапештом, пребывали в томительном ожидании. Время от времени они перебрасывались словами, в которых сквозила тревога за состояние дел дома. Помню, в гнетущую атмосферу невольно минутную разрядку внес пятилетний внук горничной, работавшей на даче, которого она вынуждена была взять с собой из-за болезни дочери. Генерал Фараго обратился к горничной со словами: «Мадам, можно еще чашечку кофе?» Мальчуган подошел к генералу и громко повторил незнакомое слово: «Мадам!» Глава венгерской делегации хитро посмотрел на малыша и ответил: «Нет, милый мой, я еще не мадам, хотя скоро уже, видно, перейду в эту категорию…» Гадали, когда состоится продолжение разговора с генерал-полковником Кузнецовым. Сент-Иваньи спросил, есть ли на даче какие-нибудь игры. Оказалось, что есть шахматы. Он предложил, чтобы убить время, сыграть партию. Я еще не успел как следует сосредоточиться, как он поставил мне мат. «Ну что же, — резюмировал он, — могу гарантировать, что выиграю у вас сто партий из ста. Если хотите убедиться, давайте сыграем еще». Самонадеянность венгерского дипломата была тем не менее посрамлена. Я довольно быстро выиграл у него следующую партию. Сент-Иваньи предложил реванш. Во время игры он, как бы между прочим, заговорил о литературе. Спросил, как я отношусь к произведениям Свифта. Не кажется ли мне, что идущая война, как и в истории о Гулливере, такая же нелепость, как война лилипутов из-за того, с какого конца открывать яйцо — с тупого или острого? «Каждая страна сама должна решать, — продолжал венгерский дипломат, — какой строй ей больше подходит. Вы согласны с этим?»

Я понял, что разговор о литературе Сент-Иваньи завел не случайно. Знакомство с «венгерским досье» помогло мне понять его смысл. Стратегическая цель переговоров для делегации — уяснить, будет ли сохранен существующий в Венгрии строй после войны. Я помнил наставление Кузнецова — не давать оценок в беседах с членами делегации. Мне не оставалось ничего другого, как ответить, что приключения Гулливера были сатирой на исторические события того времени, что исторические параллели не всегда правомерны. Сент-Иваньи бросил на меня цепкий взгляд, говоривший, что он понял: ответа на наводящие вопросы от меня не получить.

В перерыве работы с делегацией я заглянул в бюро переводов. Майор Стрельников передал мне папку документов на венгерском языке.

Часть материалов представляла собой донесения, подписанные командиром боевой группы венгерской горнострелковой бригады полковником Дожа.

Трофейные документы свидетельствовали о чудовищной жестокости карателей в отношении мирного населения на оккупированной советской территории.

В объявлении, которое было расклеено на улицах города Новый Оскол на русском языке, говорилось, в частности:

— «Никто из жителей не имеет права покидать город или деревню без разрешения комендатуры. Лица, покинувшие город без разрешения, будут рассматриваться как партизаны и будут повешены» (курсив автора).

— «С семи часов вечера до пяти часов утра хождение по городу запрещено. Неподчинившиеся будут расстреляны на месте».

— жителям города запрещалось собираться на улицах группами более 2-х человек.

— «…за каждого убитого венгерского солдата, — говорилось в объявлении, — будет расстреляно 100 жителей, взятых в качестве заложников, а деревня будет сожжена».

— далее в объявлении сообщалось, что «гражданскому населению запрещается пользоваться колодцами, предназначенными для солдат и обозначенными особыми знаками, а также подходить к колодцам на близкое расстояние. Жители, обнаруженные близ колодцев, будут расстреляны».

— «лица, работающие на полях, должны иметь при себе документ, выданный местной комендатурой… на каждом документе должен быть отпечаток большого пальца правой руки».

— «Каждый еврей обязан заявить о себе в течение 24-х часов военному командованию. Не исполнившие этого будут расстреляны, равно как русские, укрывающие евреев, общающиеся с ними».

— «Все собаки должны быть заперты в домах. Собаки вне дома будут застрелены».

Под объявлением стояла подпись: Венгерский комендант.

Среди захваченных партизанами документов был отчет о поездке инспекции в г. Слуцк 19 ноября 1941 г. В нем говорилось о том, что 3800 евреев, проживающих в Слуцке, переселяются со всем своим скарбом в гетто и постепенно уничтожаются. Из-за нехватки рабочей силы исключение делается для евреев-ремесленников. В отчете говорится, что некоторые районы города уже полностью очищены от евреев.

Документы, полученные от партизан, действовавших в брянских лесах, были захвачены в результате нападения на штаб одной из венгерских частей.

Группировка венгерских войск здесь насчитывала в разное время от 9 до 13 дивизий.