Венгерская рапсодия

Я взяла его под руку и опустила голову ему на плечо.

– Забавно. А кажется, что ты наслаждаешься жизнью.

– Я должен выглядеть счастливым. Очень часто в моей стране молодые люди совершают суицид. Я борюсь с депрессией – не таблетками, а собственной энергией. По крайней мере, стараюсь.

– Ты очень сильный, – прошептала я. – Но знаешь, нет ничего постыдного в том, чтобы попросить помощи.

– У меня есть помощь. Ты помогаешь мне смотреть на вещи по-другому. Сейчас я хочу много работать, добиться успеха.

– Я правда помогла тебе?

Я смотрела на него с приятным недоверием. Что я сделала, чтобы получить высокую похвалу, изменить взгляд на жизнь?

Он коснулся моего лба своим, потерся своим носом о мой.

– Да.

Мне так много хотелось ему сказать в ответ – что он помог мне, как, почему, и на этом все? Или у нас есть будущее? А если так, то каким оно может быть?

Но он предотвратил все вопросы поцелуем, искренними, немного мыльными поцелуями и объятиями. Я упивалась ими, будто это могло быть в последний раз. Могло быть.

Когда мы легли на кровать, все мои переживания относительно странного декора без остатка растворились в желании. Разве какой-то старинный светильник может отвлечь от этого красивого мужчины с такой эрекцией? Пыльные винного цвета вельветовые ткани исчезали на фоне губ, глаз, вздохов, взглядов, звуков и запахов моего возлюбленного.

Я уступила, слишком жадно желая его, чтобы отвлекаться на что-либо еще. Мне не нужен свет, чтобы зажечься от его прикосновений к соскам и клитору, не нужен гром, чтобы прижаться к нему и принять его твердый член. Дождя не было, но это не заставило нас прекратить поглощать друг друга, словно изголодавшиеся животные под скрип пружин кровати.

– Я хочу тебя, – повторял он снова и снова. – Я хочу тебя.

Не было ощущения, что ему привычно и легко это говорить. Казалось, слова идут от сердца, спрятанного за оболочкой беззаботного ловеласа, и только от сильнейших эмоций.

Пока он держал меня, в его глазах читалась грусть, даже легкое потрясение. Я подняла голову, чтобы поцеловать его, и широко развела ноги. Ты хочешь меня – ты можешь взять меня. Это было послание, громкое и четкое.

Он считал его, надев презерватив, и входил в меня, пронзая взглядом, ритмично и не спеша, совсем не похоже на яростное слияние под дождем. Я слышала его сердце или это было мое? Оно бешено колотилось.

Он этого не замечал и оставался собой, хватая раскрытыми ладонями мои плечи, его кудрявые волосы щекотали мой лоб, его тело сливалось с моим.

Когда он оказался внутри меня, я выдохнула и попыталась улыбнуться. Он все еще казался испуганным, но старался скрыть это, и через пару минут у него получилось. Я обхватила его за шею.

– Я хочу тебя, – сказала я.

Мы отдались друг другу, медленно и осознанно, убеждаясь, что удовольствие максимально. Убеждаясь, что каждый толчок сопровождался поцелуями, нежностью и ласками. Мы оба двигались в темноте, и каждый угадывал желания другого.

Когда мое тело подсказало ему, что я подхожу, он приподнял мои бедра, чтобы ускориться, входя глубже, но все еще контролируя каждое движение.

Мое наслаждение было диким и в то же время тонким и изысканным. Звуки, которые я не опознала как собственный голос, вырывались из моего горла, я чувствовала себя такой освобожденной, такой раскрепощенной и владеющей собой. Наконец у меня был любовник, которого мне суждено было иметь.

Его дар не заставил себя долго ждать – громкий, мужской оргазм, который тем не менее имел в основании пронзительную уязвимость.

Я прижала его к груди, и мы оба покачивались на волнах наслаждения… а за окном лил дождь…

Почему именно сюда я приехала искать утешения? Почему так должно было случиться?

Мы проспали несколько часов, пока нас не разбудил резкий звонок моего мобильника. Мне пришлось идти за ним в ванную и лазить там среди кучи еще не высохшей одежды. Обнаженная и дрожащая, я ответила, отметив, что был уже шестой час. Звонила Джоди.

– Джо?

– Ах, так ты еще жива.

– Конечно, как дела?

– Я думаю, тебе следует вернуться.

– Да? Почему?

– Пожалуйста, просто приди. И… – она понизила голос до странного шепота, – вероятно, будет лучше, если ты придешь одна.

– Что? Что случилось?

Но она повесила трубку.

Пока я, хмурясь, смотрела в телефон, за мной материализовался сонный Янош. Он обнял меня за плечи и заглянул в мобильный, стараясь понять, что происходит.

– Все в порядке?

– Не уверена. Звонила Джоди, она говорила очень загадочно, просит, чтобы я немедленно вернулась.

– Не сказала, зачем?

– Нет, но сказала, чтобы я пришла одна.

– Хмм…

Он прижал меня и держал довольно долго, пока у меня характерно не заурчало в животе.

– Долгая гроза, – посмеялся он.

Я слегка толкнула его под ребра.

– Нет, но сначала ты должна поесть. Ты голодна. Пошли на кухню.

Он испек мне блины, или «палачинки», как их называют в Венгрии, а моя тревога от телефонного разговора все нарастала.

– Почему Джоди просто не сказала мне, в чем дело? Думаю, надо ей перезвонить.

– Хочешь я пойду с тобой? – Янош опустил передо мной тарелку блинов со сливками и грецкими орехами.