Венгрия-1956: другой взгляд

Во-вторых, в сложившейся ситуации коммунистам предстояло прежде всего защитить Венгрию от угрозы со стороны Антанты и ее сателлитов. Расчет правящих классов страны был прост: реализация большевистской программы коммунистов — это дело будущего, пусть и недалекого, а оккупация венгерских земель должна была начаться уже в ближайшие дни. Венгерские большевики и их союзник, Советская Россия, могли своими лозунгами мобилизовать массы на революционную войну и отразить внешнюю угрозу. Ну а после этого радикалов можно было снова отодвинуть от кормила власти.

Как писал Павел Гайду, «большинством голосов ЦК социал-демократической партии — против голосов нескольких правых, высказавшись за создание чисто буржуазного правительства, — решило заключить соглашение с коммунистами и требовать их поддержки для образования чисто социал-демократического правительства, которое заключит союз с Советской Россией и повернется против держав Антанты. Этим шагом они хотели убить сразу двух зайцев: обеспечить себе поддержку как рабочих, так и буржуазных и мелкобуржуазных слоев, стоящих на почве шовинистического лозунга “территориальной неприкосновенности”»¹⁴. Будущий председатель совнаркома, социал-демократ Александр Гарбай 21 марта заявил в Будапештском совете рабочих депутатов: «Мы должны переменить ориентацию, чтобы получить от Востока то, что отказывает дать нам Запад. Войска русского пролетариата приближаются. Мы должны стать на точку зрения образования социалистического правительства и провозглашения диктатуры пролетариата»¹⁵.

Но как бы то ни было, в результате давления революционных масс снизу и неспособности верхов править страной и отстоять государственный суверенитет, на карте мира появилась вторая диктатура пролетариата — Венгерская советская республика.

133 дня

21 марта 1919 года в Будапеште был создан Совет народных комиссаров, который сразу же развил бурную законодательную деятельность. Как и их российским товарищам, венгерским революционерам пришлось решать задачи не только социалистической, но и буржуазной революции.

Были отменены дворянские титулы и ранги, женщины и незаконнорожденные дети уравнены в правах, запрещено изготовлять и потреблять алкогольные напитки. От государства была отделена церковь.

Немедленная национализация коснулась банков, торговли, недвижимости и промышленных предприятий. На первый взгляд, обобществление собственности проводилось в Венгрии гораздо более радикально, чем в России. Так, в руки государства были переданы все предприятия, где работало более 20 человек. При этом новая власть подчеркивала необходимость сохранения «преемственности производства», и во многих хозяйственных структурах прежние владельцы или администрация остались на своих постах уже в качестве директоров¹⁶.

Еще более примечательной была аграрная политика советского правительства Венгрии. Если большевики издали свой Декрет о земле немедленно после взятия власти, венгерский аграрный закон был опубликован достаточно поздно — 4 апреля 1919 года. Он предусматривал национализацию всех земельных владений больше 100 иохов (55 гектаров), но эти земли не делились между крестьянами, а служили основой для организации кооперативов, сельскохозяйственных производственных товариществ.

Политика советской Венгрии в аграрном вопросе очень напоминала то, что в свое время предлагала Роза Люксембург, жестко критиковавшая большевиков за раздачу земель крестьянам. Немецкая революционерка полагала, что такой политикой большевики разрушают крупные эффективные хозяйства и идут на поводу мелкобуржуазных инстинктов селян¹⁷.

Забегая вперед, заметим, что практика показала правоту Ленина. Положение крестьян и батраков, работавших в крупных усадьбах, не изменилось. Во многих местах помещики и старые управляющие остались на прежних постах уже в качестве производственных комиссаров. Крестьяне, не получив земли, не спешили идти навстречу новой власти, более того, деревня довольно легко поддавалась влиянию пропаганды контрреволюционеров, утверждавших, что за национализацией крупных поместий последует и обобществление мелких собственников¹⁸. В отличие от Советской России, Советская Венгрия так и не смогла заручиться лояльностью крестьянства. Венгерский коммунист Ласло Рудаш писал, что селянин «в лучшем случае безразличен к судьбе диктатуры пролетариата»¹⁹.

Результатом этой стратегической ошибки стало то, что советская республика не только потеряла несколько сот тысяч потенциальных бойцов, но и к концу своего существования столкнулась с острой продовольственной проблемой, когда деревня отказалась кормить революционный город.