Веник алых роз

Квартира номер тринадцать Маришу порадовала красивой массивной дверью из двух створок. Она была такая тяжелая и внушительная, что один ее вид должен был отбить всякое желание воров и грабителей проникнуть за нее. Мариша никем из вышеперечисленных не являлась, поэтому спокойно нажала на кнопку звонка. А на вопрос, кто там, ответила чистую правду. Имя Ирочки Красновой произвело поистине волшебное действие. Тяжелые двери распахнулись словно в сказке. И на пороге возникла довольно привлекательная женщина, несколько худая и сухая, но явно очень и очень следящая за собой.

— Проходите! — кивнула она Марише.

Мариша прошла и с любопытством огляделась по сторонам. Квартира была обставлена дорого, но с соблюдением хорошего вкуса. Было видно, что тут поработал модный дизайнер. Причем из тех, кого больше заботит комфорт проживающих в доме людей, чем эффектность его шедевра. Тут не было огромных стеклянных поверхностей, которые с ума сойдешь, полируя, и которые пальцем нельзя тронуть, чтобы не оставить противный жирный отпечаток. Тут не было никаких резких контрастов черного, красного и белого. Вообще никаких дизайнерских дурацких штучек, собирающих на себе пыль целыми килограммами.

Хозяйка провела Маришу в гостиную и предложила присесть на одно из стоящих у окна кресел, обтянутых темно-зеленой кожей.

— Я люблю иногда посидеть тут — сидишь, смотришь на улицу и думаешь о том, что нет в мире ничего постоянного, — сказала Алекс. — Выпьете кофе с пирожными? У меня есть дивные бисквиты. Купила специально на случай неожиданного визита кого-нибудь из подруг.

Желудок Мариши при упоминании о еде издал противный звук. И, сдавшись, Мариша кивнула. Алекс быстро отправилась на кухню, где собственноручно приготовила по чашке кофе, который вместе с бисквитами и принесла в гостиную.

— У вас нет горничной? — удивилась Мариша.

Размеры квартиры не позволяли думать, что Алекс сама ее убирает.

— Есть две приходящие женщины, которые, собственно говоря, и ведут хозяйство, — ответила Алекс. — Но я не люблю, когда у меня в доме постоянно живут чужие люди. Никогда не могла к этому привыкнуть. Честное слово, легче самой приготовить чашку чая, чем вступать с кем-то в диалог по этому поводу. Поэтому предпочитаю, чтобы эти женщины приходили ко мне лишь по мере надобности. Обычно кухарка приходит утром, а горничная, наоборот, в середине дня, когда меня уже нет дома и она спокойно может прибрать в комнатах. Сейчас уже вечер, и, слава богу, я одна. Так что нам никто не помешает.

И, помешав ложечкой сахар в своем кофе, она спросила:

— Так вы сказали, что хотели поговорить об Ире? Что вас интересует?

— Я была на кладбище и видела ее могилу.

— И?.. — подняла бровь Алекс.

— Почему вы отгрохали ей такой роскошный памятник? — выпалила Мариша, одним махом проглотив крошечный и потрясающе вкусный бисквит.

Но Алекс не заметила ее резкости и прожорливости. Она витала мыслями где-то далеко. И даже забыла о своем кофе, который мирно остывал на столе, пока Мариша расправлялась с бисквитами.

— Вы приехали ко мне только ради того, чтобы задать мне этот вопрос? — спросила наконец Алекс.

— Нет, не только, — помотала головой Мариша. — Но следующие мои вопросы будут зависеть от того, что вы ответите на первый.

— А почему я вообще должна вам отвечать? — спросила Алекс. — В конце концов, я не сделала ничего дурного. Вряд ли родственники бедной девушки стали бы возражать против такого памятника. Да и не было у Иры никаких родственников. Был один мальчик, с которым она дружила еще с детского дома. Я его видела. Он «голубой» и малость не от мира сего. Милый, но доверчивый. Такой же доверчивый, какой была Ирочка.

— Вы ее так хорошо знали? — прищурилась Мариша, припоминая, что Климентий утверждал, будто его жена не была знакома с его любовницей.

— Хорошо ли я ее знала? — переспросила Алекс. — Как вообще можно хорошо знать человека? Самые близкие порой таят в душах таких демонов, о которых лучше не знать ничего.

— И какой демон был в душе у Ирочки? — спросила Мариша.

— У нее? Нет, она была очень славным светлым человеком, — ответила Алекс.

— Так вы ее знали при жизни? — задумчиво произнесла Мариша.

— Конечно, как я могла ее не знать, когда это именно я, на нашу общую беду, познакомила Иру с Климентием? — совершенно хладнокровно призналась Алекс. — И мне было очень жаль, что она связалась с этим развратным чудовищем, которое называет себя моим мужем. Очень жаль. Я не смогла предупредить ее о том, как он опасен. Она в него влюбилась, он уделял ей внимание, вроде бы, на взгляд постороннего, все было хорошо. А потом случилась эта беда.

И помолчав, Алекс добавила:

— Моя вина в том, что я не сумела достучаться до девушки. И как знать, если бы я поговорила с ней по душам, как собиралась накануне их отъезда, возможно, она осталась бы жива.

— Другими словами, вы вините себя в ее смерти? — спросила Мариша.

— Отчасти, — печально кивнула Алекс.

— Отсюда дорогой памятник и свежие цветы на ее могиле два раза в год?

— Да, — ответила Алекс. — И это тоже.