Венок Брюсову. Валерий Брюсов в поэзии его современников

И в пятьдесят исканья – трап от прошлого
Через сегодня, брошенный на брег
Веков иных, манящих так же просто,
Как прост времен неудержимый бег.

Истраченное в прошлом – только память
Страниц желтеющих грядущим сохранит…
Сегодня, – Новое – к рулю! – И верно правит
Иным путем. Иначе жизнь гранит!

Быть может все, основанное новью
Единственных, незыблемых побед,
Как юность звонкая магнитною любовью,
Пропело нам в сегодняшней борьбе!?

Тебе, корабль мысли снявший с nihil,
Науки рулевой, приявший новый миг,
Мой стих, где каждой строчкой никну
Перед грядущим, вставшим напрямик!

И в пятьдесят исканья – трап от прошлого
Через сегодня, брошенный на брег
Веков иных, манящих так же просто,
Как прост времен неудержимый бег.

<Декабрь 1923>

Николай Ушаков

Сонет

Брюсову

Пусть металлический язык сонета
Фанфарами торжественными крут.
Ни шторм, ни прах, ни время не сотрут
Того, что тягостным резцом задето.

Кто смел сказать с улыбкою про это,
Что розы в мастерской не расцветут?
Литейщика, гравера и поэта
Благословен тройной и трезвый труд.

Тому покорны медленные сплавы —
И оловом и медью величавы —
Кто укротил рдяную круть руды.

Вы дышите тяжелою свободой,
Поэзии бессонные сады
И голубых плавилен садоводы!

<16 декабря> 1923

Александр Кусиков

Валерий Брюсов

Наглухо застегнутый сюртук —
Метущийся и суетный покой.

Скрестивши мысли гибкою рукой,
Как будто бы оберегая грудь,
Он говорит. – И трепетно во рту
Лучится негасимо папироса.

Слова тяжелые и скользкие – как ртуть.

Вот вижу: – он в ЛИТО и в НАРКОМПРОСЕ,
Вот председательствует он в СОПО,
Вот он читает об Эдгаре По,
О символизме, о Катулле…

Одним он враг – другим он нежный друг.

Лицо татарское, обрубленные скулы,
И наглухо застегнутый сюртук.

Порой улыбка остро от виска
В провал подбровный выморщит иглу,
И скалы скул, вздымаясь на оскал,
Его зажженные глаза уводят в глубь.

Походка мягкая: – плывет, крадется он,
Внезапно выхватом срывая легкий шаг,
Потом прыжок, потом волчковый бег…

День в памяти: дымилась пороша: —
Он промелькнул, и сдержанный поклон
Двум нелюбимым обронил на снег.

Еще один запомнился мне день,
Раскатный день,
Неповторимый день: —

Октябрь по улицам грузовиком грохочет,
С Ходынки молния: гремит чугунный гром,
И новый стих и новый твердый почерк
Выводит Кремль бушующим пером.

Мы встретились. – Он радостный и страстный,
Его глаза восторженно горели…

Да, это ты, суровый, строгий мастер,
Мой старший друг,
Любимый друг,
Валерий.

<16 декабря 1923>

Борис Пастернак

Брюсову