Венок из одуванчиков

– Если бы да кабы… Яна позвонила Ольге и терпеливо выслушала все то, что предназначалось для Мишкиных ушей. Успокоившись, Ольга пришла к тому же выводу, что и Яна: лучше в доме, чем в лесу. По крайней мере, теперь она знала, где ее сын, хотя ни сама Ольга, ни Яна не имели представления, как он нашел этот дом, ни разу здесь не побывав.

– Все просто, – объяснил Мишка. – Адрес мама бросила рядом с телефоном, в коридоре. У нас там все валяется. Ну я и запомнил… на всякий случай…

– На всякий случай… – передразнила Яна Мишку. – Только тебя на мою больную голову недоставало. Тоже мне персонаж…

– Я не персонаж, – с достоинством возразил Мишка, – я – герой-походник.

– Иди, герой, есть. Бутерброды на столе. Холодильником пользуйся, не стесняйся. А я – спать. Кстати, матушка твоя на выходные нагрянуть обещала. С гостями.

– Придумаю что-нибудь, – отозвался Мишка. – Ты только предупреди меня, чтобы я свалил вовремя. Не хочу пока с ней встречаться. Опять про ауру начнет, про экзамены, про то, как жить надо. Достало, блин… Разъехались бы они, что ли, с папашей. Не парили друг другу мозги. И мне заодно.

– Если бы все было так просто, – вздохнула Яна.

– Было бы просто. Если бы люди разумом жили, а не эмоциями, – многозначительно изрек Мишка, заталкивая в рот бутерброд с «Краковской».

– То-то ты, мой рассудочный друг, сбежал из дома и по лесам шляешься, – ехидно заметила Яна.

Мишка выразительно посмотрел на Яну, но рот у него был занят, так что ее заявление осталось без ответа.

Яна ушла к себе, попыталась снова взяться за книгу, но глаза ее глядели сквозь строчки.

Как объяснить Мишке, что в доме живет человек? И не человек даже, а призрак?

Где достать денег, чтобы заплатить за следующий месяц?

Эту мысль она гнала от себя каждый вечер и каждый же вечер обещала, что завтра обязательно решит этот вопрос. Но «завтра» наступало, а машинка, которая материализует деньги из воздуха, все еще не была изобретена. И час расплаты – в буквальном смысле слова – неуклонно приближался. Утешало только то, что Полина Артемьевна, которую Яна так ни разу и не увидела, все еще лежала в больнице. Но утешение это было слишком сомнительным…

Глава 11

Мишка уезжает в академию, а Лис снова мешает Яне писать. – Откровения «старого Лиса». – Генрик Исбен, эмансипированные женщины и интернет-лайферы. – О том, как Яна заподозрила, что влюбилась

На следующий же день Яна спровадила Мишку в академию, подробно и торжественно – насколько ей это удалось – объяснив ему, что высшее образование никогда еще никому не мешало, а сессия – одна из ступенек к его получению.

Мишка рассуждениям внял, хоть и немного поворчал, поздравив Яну с тем, что она уподобляется его занудной матери.

Яна вовсе не считала Ольгу занудой и подумала, что, будь у нее хотя бы половина положительных качеств подруги, она уж точно не мучилась бы вопросом, чем платить за жилье, да и вообще не попала бы в такую нелепую ситуацию.

Впрочем, об этом Мишке знать было совершенно не обязательно. Поэтому он спокойно позавтракал «фирменной» яичницей Яны и, преисполненный энтузиазма, укатил в столицу.

День выдался погожий, поэтому Яна выволокла из дома кресло, табуретку и расположилась на свежем воздухе. Через час яркое солнце прогнало Яну в тень, поэтому ей пришлось передвинуть кресло под яблоню и некоторое время отвлекаться на перепевы птиц, свивших на дереве гнездо. Но очень скоро все лишнее, отвлекающее отошло в фон, и Яна включилась в работу.

Пентюхов – Макаренко плакал бы навзрыд, читая этот эпизод, – использовав все свое знание педагогики, предложил своему шалопаистому сынишке заключить контракт, по которому Илья в случае своего хорошего поведения получал приличненькую для четырнадцатилетнего ребенка сумму денег, а Леша Пентюхов тем самым урывал себе возможность спокойно поработать в отсутствие жениных звонков и гневных проклятий, изрекаемых ее очаровательным ротиком.

Однако рекламная концепция, которую Пентюхов и его коллега придумали для «Малоежки», решительно, как любил говорить Лис, генеральному директору не понравилась, а потому он изрек: «Чего вы мне тут, етишеньки, накреативили?!» – и громко шлепнул по столу папкой с Пентюхово-Чавкиными творениями. Все было бы не так страшно, если бы у Пентюхова осталось время на то, чтобы переделать свой креатив под Владлена Васильевича, но, увы, именно в этот день «малоежковская» коллегия собралась ознакомиться с полетом творческой фантазии копирайтеров «Гамма Дриллуса».

Владлен Васильевич метал все, что попалось под руку, Чавкин и Пентюхов бледнели, уклоняясь от летящих в них пресс-папье и многочисленных папок и бормоча в свою защиту невнятные словеса, когда… Яна почувствовала уже знакомый запах открытого пакета с несвежими носками.