Венок из железных одуванчиков

– Конечно, – кивнул Боря. – Психически больной мужчина, с виду добрый, ласковый, отзывчивый, любил животных и детей. Иосиф никак не вписывался в стандартный портрет серийного убийцы. Но он им был. Лишал жизни людей с родинкой между бровями. Почему? Его раздражал их внешний вид. Но это уже большая психиатрия. Тут нужно содержание в клинике, особые лекарства. Иван Павлович, вы мне напоминаете, что психически больной человек может порой казаться нормальным и даже приятным, зверь в нем просыпается моментами. Согласен, случается такое. Но что-то мне подсказывает, что без влияния Егудила в нашей сегодняшней истории не обошлось. В интернете о нем есть отзывы, все хвалебные, но некоторые сообщения от разных людей очень похожи. Вот, например.

Батлер уставился в экран одного из своих ноутбуков.

– «Приношу глубочайшую благодарность Егудилу Двенадцатому. Он точно определил проблему моей психосоматики, убрал ее навечно. Андрей Михайлович Лавров – мой герой. Анна Николаева». Еще отзыв: «Приношу глубочайшую благодарность доктору Егудилу Двенадцатому. Он точно определил проблему…»

Боря посмотрел на меня.

– Далее цитировать нет смысла, посты как под копирку. Подписи только разные. Отзывы небось он сам пишет, или Евдокия старается.

– Не очень у нее развита фантазия… – начал я и был остановлен телефонным звонком.

– Вава, – закричала Николетта, – ты где?

Я вздрогнул. Судя по боевому тону маменьки, отвечать честно «сижу в офисе» не стоило.

– Уже едешь? – не утихала маменька.

Спрашивать «куда?» в данной ситуации опасно для здоровья, поэтому я лихо солгал:

– Конечно, но, к сожалению, угодил в пробку.

– Следовало выехать заранее, – донеслось из трубки. – Хорошо хоть не забыл про суаре. Оденься прилично. Костюм обязателен.

– Пиджак и брюки на мне, – продолжал я врать.

– С тобой хочет поговорить Люка, – заявила маменька, и через секунду я услышал знакомое с детства чуть хриплое меццо.

– Ванечка, ангел мой! Подожди секунду. Так! Я отошла от Никки, отвечай честно.

– Вам говорить неправду бесполезно, – вздохнул я.

– Ты дома?

– В офисе.

– Забыл об адской вечеринке?

– Начисто!

– Ага-ха! Маман тебя разорвет, тут невеста уже паруса раздула.

– О нет, – простонал я.

– О да! – возразила лучшая подружка Николетты. – Мой тебе совет: женись на ней.

Я молчал.

– Никки от тебя не отвяжется, – пустилась в объяснения Люка, – а сейчас предлагается наилучший вариант.

– Я не готов к созданию семьи, – отрапортовал я.

– Невеста тоже не хочет превратиться в замужнюю даму, – зашептала Люка. – Ваняша, кто тебя всегда в детстве прикрывал?

– Вы, – признал я.

– А кто от интерната спас, куда тебя маман определить хотела?

– Вы, – повторил я.

– Кто тебе по-тихому денежки совал на гадкую булку в школьной столовой?

Мне пришлось снова признать:

– Вы.

– Я никогда тебя не подводила, – продолжала Люка. – Прими мой совет. Никки спит и видит тебя женатым на девке из богатой чиновной семьи. Николетта – паровоз без тормозов, а ты – хилый василек между рельсами. Маман тебя задавит.

– Да зачем ей моя свадьба? – не выдержал я. – Понимал желание маменьки женить меня на мешке с золотом, когда Николетта имела статус вдовы писателя. Я никак не мог обеспечить ей тот образ жизни, который поддерживал мой отец, Павел Иванович. Но сейчас! У Владимира фабрики, заводы, шахты, пароходы. Он обожает жену, исполняет любую ее прихоть!

– Паблисити, Ванечка, – хихикнула Люка. – Из всей тусовки только у Никки сын не женат. И кто-то пустил слух, что ты живешь с тетедядей Герой.

Слова, которые произнесла Люка, шокировали меня до последней степени. Поэтому я задал вопрос:

– С кем? Кто этот тетедядя?

– Эстрадный певец, он часто бывает у Никки. Мужик, который баба!

Я напряг память.

– Толстый такой, с розовыми волосами и кольцом в губе?

– Он самый, – подтвердила собеседница.

– Шепелявый, гундосый, – возмутился я, – поет козлиным тенором песни с одинаковым сюжетом: муж бросил жену, та рыдала, потом купила новое платье, вышла замуж за олигарха, бывший супруг себе руки до локтей и ноги до коленей сгрыз, но поздно, поезд ушел!

Люка засмеялась.

– Я всегда говорила, что тебе достался талант Павла, тебе надо книги писать. Роскошно Геру изобразил.

– Зюка, Мака и все остальные считают меня идиотом. Они не могли подыскать на роль моего псевдолюбовника кого-то поприличнее? Да хоть Федю Оборотина! – пробормотал я.

– Он ровесник кремлевской стены, – развеселилась Люка, которая, по моим сведениям, была чуть младше Оборотина. – Признайся, Вава, ты сию секунду подумал, что мы с Федором почти одного возраста? И не стоит мне потешаться?

Я смутился, потому что у меня в голове только что появилась точь-в-точь такая мысль.

– Нет.

– Не лги! – повысила голос Люка. – Я знаю тебя со всех сторон. Короче, прикатывай, поговорим, пошепчемся.

– Хорошо, – согласился я. – Люка, вы случайно не слышали о Михаиле и Лидии Лавровых?

На некоторое время повисло молчание, потом раздался ответ: