Венок из железных одуванчиков

Я молча слушал владельца кабинета. Писатель Павел Подушкин обладал нечеловеческой работоспособностью и крепким литературным даром. Он не обращал внимания на лай завистников, которые говорили, что ему не следует кропать любовные романы, да еще маскировать их под исторические. Павел Иванович отличался полнейшим душевным спокойствием, поэтому он пропускал над головой и все выступления жены, никогда не спорил с ней, решал любые семейные проблемы, открывая кошелек. Я бы хотел походить на отца. Если добавление имени Павел к Ивану Павловичу гарантированно сделает меня таким, как мой отец, то непременно начну просить всех обращаться ко мне Иван Павлович Павел. А вот Николетта… Нет у меня намерения получить вздорность, болтливость, неразумность и страстное желание постоянно устраивать суаре, журфиксы, принимать ежедневно гостей. Но представим на секунду, что я теперь Иван Павлович Павел Николетта. И как соединить несоединяемое? Нелюбовь отца к шумным сборищам и горячее желание маменьки каждый вечер кружиться в вечеринках? Коим образом совместить в одном человеке энциклопедические знания по многим предметам и дремучую необразованность? Молчаливость и болтливость? Умение прощать и злопамятность?

– Похоже, я чем-то расстроил вас, – насторожился мануальный терапевт.

Я вынырнул из раздумий.

– Простите, задумался. Все в полном порядке.

Потом понял, что не способен произнести полностью имя специалиста, и решил звать его про себя просто Сяо.

– Для начала проведем тест по точкам, дабы определить, где нарушены потоки Ляо Цзы и Цзы Ляо, – сказал врач. – Садитесь.

Я огляделся по сторонам.

– На табуретку, к которой прикрепили сбрую для коня?

– Трон исследований похож на упомянутый вами предмет мебели, – улыбнулся врач. – Устраивайтесь, снимайте ботинки, носки, ставьте ступни на коврик, сидите спокойно, расслабьтесь. Узнаю все тайны вашего организма. И потом составлю план нашей совместной работы.

Я нагнулся, чтобы развязать шнурки, ощутил укол в спину, ойкнул, кое-как сбросил обувь и посмотрел на Сяо. Тот не потерял спокойствия.

– Пожалуйста, застегните пояс, блокирующий движения, всуньте ступни в подставки.

Я выполнил то, что велели.

– Готовы? – уточнил Сяо. – Начинаю.

И через секунду мне в филейную часть вонзился рой пчел. От неожиданности я взвизгнул.

– Прекрасно, – похвалил меня врач, – хорошая реакция. Значит, вы еще не умерли.

У меня чуть не вырвался вопрос: «Вы сомневались в том, с кем имеете дело? С живым человеком или трупом?»

Диагностика продолжалась и, как мне показалось, длилась вечно.

– Перемещаемся на кушетку, – наконец распорядился Сяо, – снимаем свитер и брюки. Ложимся на спину. Я спрашиваю, вы отвечаете. Меридиан Буку у вас работает?

Вот уж не предполагал, что меня можно загнать в угол простым вопросом. Пришлось ответить:

– Не знаю, где находится то, что вы упомянули.

– Великолепно! – обрадовался терапевт. – Честность – шоколад здоровья. Вруны, как правило, постоянно болеют. Линия Буку проходит от вашего пупка до горла, совершает поворот налево на семьдесят два градуса, минует левую ноздрю, совершает движение под углом сорок градусов к уху, далее зигзагообразным путем течет к правому колену левой ноги. Мысленно представьте эту дорогу, вслушайтесь в себя и ощутите, есть ли на данном направлении шлагбаумы, черные дыры и ямы.

Я притих. От пупка до горла – это просто и понятно. Но поворот налево в семьдесят градусов – задача для меня невыполнимая. Сразу уточню, с движениями у меня проблем нет. Руки, ноги, шея – все хорошо вертится в разные стороны. Вот только в школе я всегда не успевал по математике.