Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо

Он заметил ее сразу, как только она вышла из зоны таможенного контроля. Короткий темный ежик волос, беспокойный озорной взгляд, рваные голубые джинсы, кожаная курточка, вязаный цыплячий свитер в тонкую полоску, джинсовый рюкзак, оранжевые кеды, в руке облезлый кожаный чемодан – на наследницу миллионов мадемуазель Ланж совсем не тянула. Она была похожа на нищую студентку-туристку, и Климу стало не по себе. Он настраивался на иной образ и готовился к встрече с избалованной стервой, а перед ним оказалась беззащитная скромница. Было ясно, что Мишель не хочет афишировать свое материальное положение перед таинственным другом-художником и просто умело маскируется, но Климу от этого легче не стало. Все заготовленные фразы встали в горле колом, и он вдруг с ужасом понял, что не может подойти к ней.

Мишель отошла в сторонку, поставила на пол чемодан и рюкзак и заинтересованно скользнула взглядом по толпе встречающих. Она искала глазами своего художника и изнывала от любопытства, предвкушения счастья и… от страха. Вероятно, воображала его красивым, умным, талантливым, стильным… А тут такое чмо со сдвигом по фазе! Очкастый придурок с усиками – пришлось с утра заехать в театральный магазин и некоторым образом дополнять образ чувака в клетчатой рубашке, полосатых штанах, кедах и фетровой шляпе, дабы мадемуазель Ланж случайно не узнала его.

Клим проверил приклеенные усы, поправил очки и зажмурился, пытаясь справиться с эмоциями. Думай о кредите! Думай о кредите! Думай только о кредите, ты, чмо в полосатых штанах! Иди к ней, мадемуазель Ланж ждет встречи со своей судьбой… уговаривал себя Клим, нервно общипывая букет вялых нарциссов. Ему вдруг стало заранее стыдно – за свое творчество, вернее, за творчество Клементия Конюхова, садиста поганого, за Варламова, за аристократическую тетку Мишель и за себя самого. «Какой я впечатлительный, однако», – подумал Клим и вновь проверил приклеенные усы. Пять минут позора, и все в ажуре, оптимистично подбодрил он себя и скривился, вспомнив «свои» картины. С другой стороны, неизвестно, как выглядит виртуальный Пикассо и чем его картины лучше. И вообще, может, он самое настоящее дерьмо, предположил Клим, и на душе сразу стало относительно спокойно.

Он отделился от толпы и решительно направился к девушке.

– Привет, Мине… Минерва, – вякнул он и протянул ей цветы. – Надеюсь, это ты?

Мишель машинально взяла хилый букет, молча, с интересом, оглядела его с ног до головы и хитро сощурилась.

– Неужто узнал, каналья! – радостно воскликнула она и неожиданно дала ему кулаком под дых. Клим охнул и согнулся в три погибели, уронив шляпу на пол. Вытаращив глаза, он сделал два глубоких вдоха и медленно выпрямился.

– Как долетела? – прохрипел он и криво улыбнулся.

– Ужасно, покорно благодарю, – широко улыбнулась Мишель, нагнулась за шляпой, стряхнула с нее пыль и ловко надела головной убор обратно на макушку Клима, прихлопнув его сверху ладонью. – Поразительно! – придирчиво разглядывая его, воскликнула девушка. – Однако я подозревала в тебе… некую оригинальность. Какой стильный у тебя костюм, – захохотала Мишель и со всего маху хлопнула его по плечу.

– Авиакомпанию благодари, – запоздало отреагировал Клим и решил принципиально проигнорировать высказывание Мишель по поводу своей одежды. «Я подозревала «оригинальность», – передразнил он мысленно девушку и злорадно подумал: – «Ну ничего, очень скоро вздорная девица перестанет подозревать во мне оригинальность и с ужасом поймет, что ее тайный возлюбленный – дебил! Эх, нужно было костюмчик от фабрики «Большевичка» надеть, а под него – рубашку синюю с белым воротником. И галстук в горошек, а на ноги сандалии. Сплоховал!»

– Меня, кстати, Клементием, в натуре, звать, – фамильярно доложил он и гоготнул для порядка. – А тебя как?

– Клементий, выходит? Очень приятно! А меня, в натуре, – Мишель, – представилась девушка и протянула ему ладонь для рукопожатия. Клим с опаской пожал ее руку и отошел на пару шагов назад – похоже, от девицы можно было ожидать всего, что угодно. Милая девушка, однако. Мечта поэта! Пока Клим пытался разобраться со своими ощущениями, девица тем временем продолжала смотреть на него с нескрываемым любопытством. – Какими интересными речевыми оборотами ты изъясняешься и как странно склоняешь слова, – сказала она после паузы.

– Чего? – оторопел Клим.

– Прошу тебя, не удивляйся, мой милый друг Клементий. Тебе придется меня простить, в русском языке я немного старомодна. По настоянию моей консервативной тетушки я учила язык по дореволюционным учебникам, а совершенствовала, читая в оригиналах произведения русских классиков. Посему я имею серьезное убеждение, что мне недостаточно современных знаний. Я хочу сказать, что не всегда до конца понимаю собеседника. Но я постараюсь исправиться, – искренне улыбнулась Мишель, деловито залезла в рюкзачок, достала оттуда небольшую яркую книгу и с гордостью продемонстрировала ее Климу. Он взял книгу и повертел в руках – на титульном листе значилось, что это словарь молодежного сленга.