Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо

– Вечером. Часов шесть было, может, полседьмого. Я на часы не смотрел, не до этого было. Короче, я в больнице до ночи проторчал, переживал за дуру. Потом врачи сказали, что нормалек, переводят в другое отделение. Я домой поехал. В смысле, в гараж. У нас на следующий день выступление планировалось, а микроавтобус весь в кровище. Попытался отмыть – ни фига. В ковролин все впиталось насмерть. Я отодрал его и на пустыре сжег, салон отмыл.

– Мы в салоне нож нашли. Это тот самый нож, которым Мирамонова себе вены вскрыла?

– Ну да. Этот нож она притащила. Честно, я не знал, что с ним делать. Сунул под коврик в салон, думал, может, Кире верну, когда она из дурки выйдет.

– Ну хорошо, а почему ты друзьям ничего не сказал? Они вчера в ступор впали, когда про кровь узнали.

– Мирамонова умоляла не говорить. Она Крысиная девка на самом деле.

– Какая? – не понял Трофимов.

– Не какая, а чья. Ударника нашего – Крыса. Кира с ним встречается, а по мне сохнет. Я сдуру переспал с ней один раз. Давно дело было, теперь эта овца никак не угомонится, а мне отличного ударника терять не хочется. Короче, держу оборону, – усмехнулся Бес. – Только не думал, что Кира мне такую жесть устроит под Новый год.

– По этому поводу ты решил запереться в гараже и помедитировать над смыслом бытия несколько дней? – спросил Веня.

– Обещайте, что Таточке ничего не скажете! – забеспокоился Баринов.

– Что я должен ей не сказать? – поинтересовался Трофимов.

– Я так понимаю, вы алиби мое проверяете. Так вот, не один я медитировал, с Сюзанной. Надо было как-то стресс снять, вот и вызвал.

– Ты чего, с проституткой был? – удивился Веня.

– Ну да. Хорошая девочка. Могу телефончик дать, – предложил миротворец.

– Давай, – попросил Трофимов, приготовился записывать, взглянул на Беса, который с интересом на него смотрел, и буркнул: – Алиби твое проверять буду. Я с проститутками не сплю. Жена меня вполне устраивает.

– Везет! А я Таточку люблю, но приходится искать плотское удовлетворение на стороне, – вздохнул Баринов. – Маленькая она у меня еще и слишком… возвышенная, что ли. Не могу, короче, вот и приходится шлюх снимать. Спать с проституткой – это ведь не измена, – философски заключил Бес и продиктовал Трофимову номер Сюзанны.

Через час Веня входил в кабинет Зотовой с полным отчетом о проделанной работе. Следом ввалился Жданов, который, судя по сосредоточенному выражению лица, тоже что-то нарыл. Елена Петровна сладко спала за столом, положив голову на папку с протоколами. Мужчины молча застыли у стола, озадаченно глядя на следователя по особо важным делам.

Трофимов тактично покашлял.

– Экспертиза шмоток пришла, – тихо доложил Жданов.

– А я таки прорвался к нашему миротворцу, – порадовал спящую Зотову Трофимов.

Елена Петровна оторвала щеку от папки, посмотрела на них невидящим взором и снова легла вздремнуть. Трофимов вздохнул, включил чайник, сделал кофе и поставил чашку на стол, перед носом Елены Петровны в надежде, что запах кофе, как в рекламном ролике, пробудит Елену Петровну к жизни. Не вышло. Зотову разбудил телефон.

– Гаврюша звонил. Торопит с делом, – как ни в чем не бывало доложила Елена Петровна, отхлебнула кофейку и поинтересовалась, порадуют ли они ее новой информацией.

– Я с миротворцем переговорил, – повторил новость уже не спящей Зотовой Трофимов. – Непричастен друг Трушиной к убийству Колесниченко никаким боком. Мы ложную версию рассматривали.

– Откуда в таком случае кровища в микроавтобусе? – поинтересовалась Елена Петровна, хлебнув кофейку. Веня пересказал беседу с Бариновым.

– Зачем он нож под сиденье в машине засунул и почему ничего не сказал друзьям? – спросила Елена Петровна.

– Не знал, что с ним делать. Протер тряпкой и под сиденье засунул. Соратники по группе ничего об этом не знают. Бес не сказал никому, потому что эта коза – подруга одного из участников группы и умоляла ничего никому не говорить. Я вам еще больше скажу: медитировал Бес не один, а со знакомой проституткой, которая подтвердила его алиби. Таню миротворец наш любит, но так боготворит, что не может трахнуть.

– Веня! – пожурила Зотова.

– Пардон, не может вступить с ней в интимную связь по причине духовной возвышенности возлюбленной. Это он так говорит. А по мне, Бес банально боится попасть под статью за связь с несовершеннолетней или нарваться на разборки с отцом Трушиной. В общем, все очень запущено!

– Как раз наоборот – клубок распутывается, – сказала Зотова. – Во всяком случае, теперь мы точно знаем, что миротворец непричастен к убийству Колесниченко, и смело можем вычеркнуть его из списка подозреваемых. У тебя что, Андрюша?

– Пришел результат экспертизы одежды Колесниченко. Короче, кровь на одежде совпадает с группой крови жертвы. Кровь на ее одежду попала после смерти Колесниченко. Я полагаю, что одежду сняли с живой девушки и держали отдельно. Возможно, упаковывали во что-то, чтобы не испачкалась. Либо почистили тщательно, прежде чем надеть на труп. На одежде нет следов бензина или машинного масла. Ничего, что говорит о том, что тело перевозили в машине, но есть микрочастицы талька.